Гении бывают двух видов: те, кто открывает новые формы, и те, кто улучшает уже существующие. Вся история человечества это история эргономических улучшений: то перестроит себя за ночь Китай, то отсоциализирует себя за утро Япония, то США приютит в полдень гения, чтобы тот мог воплотить свое видение.
Но в мире все еще нет четких стандартов того, как все должно происходить в образовании: тесты (например, те же школьные ЕГЭ и студенческие госы) взяли на себя функцию верификационную и квалификационную, что было огромной когнитивистической ошибкой на пути воплощения учения вседозволенности эксперимента, который затянулся уже лет на 500. Тесты это не средство проверки существующего, тесты это средство запоминания того, что еще не сформировалось.
Любой учебный процесс слишком затянут потому, что он статичен: он как болото, в нем нет движения, в то время, как мозг без движения сохнет. Тесты должны быть в центре учебного процесса, даже больше: им следует разбавить уже существующие конвенции: тестам следует иметь в себе динамику. Запоминание не обездвиженно, запоминание подобно жизни, оно самый активный природный процесс.
Кроме того, тесты установили догму на безошибочность: чем ближе к ватерлинии успеха результат, тем больше люди склонны видеть в экзаменованном гения: но это тоже не так. Ватерлиния успеха это величина, которая зависит от нескольких факторов: водоизмещение не имеет смысла, если корабль стоит на мели. Некоторые люди устроены так, что без огромных целей просто не готовы собраться с мыслями и перестать дать себе свободу ошибаться.
Тесты должны допускать ошибки. А ошибки, без малого, должны поощряться как способ самообучения: из образования в настоящее время извлечен именно этот компонент: поощряется не креативность в подходе, а догматизм в правилах следования.
Потому я пришел переписать все это. Прежде всего, тот язык копирайтера-питчера, который в пяти абзацах наверху, это полная мура. Я бы так выражался только если бы общество меня заставило думать о языке-официозе, которым часто говорит Хабр. Но я слишком люблю Лимонова, чтобы видеть за любым правилом то, что его сформировало: правила это способы отлова несогласных, борьба с еретиками догмы. Поскольку я один из них, мне их соблюдать не нужно.
Как мне не нужны деньги и признание в орден рыцарей очень важного человечества. Я художник и психонавт, не успотреблявший ничего крепче красного Честерфилда, не люблю теорию относительности, люблю людей со странностями и еще мне почему-то кажется, что мы живем в матрице (я так до Маска думал) потом на меня снизошло несколько очень милых вещей (в которых путем добавления в систему неизвестной до происшествий информации верифицировалась онтологическая дуальность) и, судя по всему, да. Хорошо, что за такие воззрения еще не вешают на столбах, а то моими самыми ценными частями тела отпугивали бы людей (я бы хотел, чтобы ими восхищались).
Дорогой Хабр, я хочу предложить тебе то, что не предлагал никто, потому что не видел за частями целого: тест со стрелками. Звучит это не так эпохально, как ты ожидал. Но наш мир бинарен, и все в нем устроено так, что выбора чаще всего два. Я думаю и пятью иногда, но онтология дает по носу, когда хочешь пойти и по ним тоже (кто бы мог подумать). Ограничимся парой.
Все очень просто: я дарю тебе ссылку на последовательное разучивание 46 абстрактных символов катаканы (это такая японская азбука), а ты обжигаешься, пока все их не поймешь. Завтра расскажешь, насколько это эффективно (спойлер: очень). Языковые школы: дарю на любых модификациях Creative Commons с указанием авторства. Всем спасибо, все свободны.
