Философия

Всем здравствуйте. Я когнитивист-теоретик. На протяжении своей недолгой научной карьеры я пытаюсь объяснить родственникам и друзьям, чем занимаюсь. Этот пост консолидирует некоторые мои ответы о том, что такое когнитивистика, что делать, если объект вашего изучения самый чернейший ящик, почему междисциплинарные исследования с отсутствием единой методологии это ОК, и есть ли шансы извлечь из всего этого какую-то пользу. Спойлер: да, недаром крупные западные университеты ежегодно штампуют когнитивистов в промышленном масштабе, и все они куда-то (благополучно) деваются.

В изложении я буду придерживаться пусть и упрощенного, но профессионального языка моей специальности, чтобы, кроме всего прочего, донести атмосферу. Если это станет препятствием для понимания и диалога жалуйтесь!

Что изучаем?

Когнитивистика или когнитивная наука (или науки, но об этом ниже) общий термин, описывающий научное направление, начавшее свое формирование в 1950-е годы и занимающееся вопросами, связанными с разумом на различных уровнях описания. Эти вопросы включают в себя, как и напрямую связанные с работой мозга (как работает мозг? какова связь между мозгом и разумом?), так и более общие, касающиеся поведения разумных агентов, их взаимодействия с друг другом и окружающей средой, а также способов обработки различного вида информации. Вышеперечисленные темы могут изучаться под разными углами и с использованием разных подходов и методологий.

Традиционно когнитивистика включает в себя шесть дисциплин:

• психологию

• компьютерные науки (в особенности машинное обучение, искусственный интеллект и робототехнику)

• нейронаук(-у/-и)

• антропологию

• лингвистику

• и философию

Предполагается, что ни одна из дисциплин в одиночку не располагает теоретическим и практическим аппаратом, достаточным для полного понимания разума. В то же время, конкретные вопросы и темы ассоциируются преимущественно с какой-то одной.

Самая древняя из перечисленных дисциплин философия. Ещё Платон и Аристотель (IV век дo н.э.) интересовались вопросами, связанными с разумом. В современной когнитивистике философия скорее ближе к Аристотелю не умозрительная, а активно базирующаяся на научных результатах и наблюдениях. Занимается философия в основном глобальными вопросами о природе разума, теоретическим описанием его работы на основе прикладных результатов, нормативностью и вопросами методологий других когнитивных наук.

В середине 19-ого века от философии как научное направление отпочковалась психология, в основе которой лежит эмпирический подход наблюдение и эксперимент. Вопросы психологии в основном касаются ментальных процессов и поведения. На сегодняшний день многие исследователи-психологи сочетают поведенческие эксперименты с компьютерным моделированием или измерением каких-то параметров мозговой активности, так как считается, что ментальные процессы напрямую связаны с работой мозга. (:

Собственно, про то, как ментальные процессы воплощены в биологических это к нейронауке, самой молодой из всей шестёрки. Первым человеком, предположившим в конце 19-го(!) века, что функциональной единицей мозга является нейронная клетка, был испанский патолог Сантьяго Рамон-и-Кахаль. Однако конкретные теории, связывающие умственную деятельность и поведение с нейронной деятельностью, начали получать распространение много позже, так как не было подходящих инструментов для изучения. Изобретение функциональной магнитно-резонансной томографии (фМРТ) в 1980-х и развитие идеи нейронных сетей можно считать точками становления современной когнитивной нейронауки.

Лингвистика имеет отношение к когнитивистике в двух контекстах. Во-первых, это, конечно, связь между языком и мышлением. Язык как минимум наш основной способ выражения мысли. Как максимум, он тождественен самому процессу мышления (хотя я лично так не считаю). Следовательно, изучение структуры языка, его восприятия и использования способно многое прояснить и про внутренние когнитивные процессы. Второй контекст коммуникация и социальный аспект разума, к чему имеет отношение и антропология, которая изучает социальную среду, культуру и их влияние на человека, например, в формировании его убеждений и поведения.

Ну и напоследок, компьютерные науки. Про их роль в когнитивистике я напишу как-нибудь отдельно (нужно много места), но, если коротко, значение очень, очень велико. Это и идея мозг = компьютер, и теории разных когнитивных архитектур, и обратная инженерия, и инструменты моделирования когнитивных процессов...

Но так что же получается, когнитивистика это не единая наука?

Ну, это как посмотреть. С одной стороны, действительно, разные подотрасли когнитивистики используют разные терминологические аппараты и исследовательские инструменты. Поэтому люди, которые используют термин когнитивные наукИ, по-своему правы. C другой стороны, часто и вопросы, и методологии подотраслей имеют глубокую связь. Например, восприятие языка напрямую связано с работой мозга на множестве уровней, которые включают в себя и обработку аудио сигнала, и строение синтактической структуры языка, и сложные системы убеждений. Все эти уровни взаимодействуют друг с другом. Проблема связать их в стройную систему.

Характер связи между дисциплинами и уровнями вопрос открытый. Профессор Университета Торонто Джон Вервеке, например, выделяет три потенциальных характера связи между дисциплинами и соответствующих им подхода к когнитивистике:

Первый подход номинализм, или когнитивистика как обобщающий термин для нескольких отдельных наук. Основная проблема с первым подходом игнорирование наличия комплексной системы, а следовательно, ее влияния на и взаимодействия с составными частями.

Второй подход интердисциплинарный эклектицизм. Cогласно этому подходу, дисциплины сообщаются между собой, оставаясь при этом самодостаточными. Такой подход подразумевает необходимость изучения смежных областей для более глубокого понимания причинно-следственных связей, но без цели трансформации их в единую науку. Интердисциплинарный эклектицизм часто недостаточно сильная, нестабильная позиция, имеющая тенденцию распадаться в номинализм.

Третий подход синоптическая интеграция. Синоптическая интеграция подразумевает создание единого теоретического поля и языка, описывающего и связывающего когнитивные процессы на разных уровнях в общую систему, взаимопроникновение и глубокое влияние дисциплин на друг друга. Потенциальная опасность этого подхода заключается в его возможной радикализации до полного редуктивизма попытки сведения всех когнитивных процессов к одному базовому уровню, например, нейронному. Такого рода нейро-редукционизм был широко распространён среди когнитивистов второй волны и все еще встречается среди некоторых современных нейро-ученых. Подробнее об этой идее и чем она может быть проблематична в одном из следующих постов. Пока же, я только хочу отметить, что синоптическая интеграция не обязательно подразумевает под собой полный редукционизм.

Таким образом, наука когнитивистика или науки вопрос во многом мировоззренческий. Я сторонница синоптической интеграции, и для меня когнитивные науки это скорее ситуация в настоящем времени, а когнитивная наука потенциальный результат успешно проделанной работы.

Объект изучения черный ящик

Так в чем состоит сложность интеграции субдисциплин и уровней анализа различных процессов? Во-первых, мозг во многом до сих пор черный ящик. Что еще хуже, разум даже не ящик. Позиции, поддерживающие полностью физический характер разума в классическом понимании проблематичны ненамного меньше, чем, например, дуалистические, различающие ментальные и физические объекты. Физикалисты часто сталкиваются с трудностями, когда речь заходит о феноменологии или субъективном опыте (хотя эти вопросы начинают все активнее разрабатываться), дуалисты (и нейтральные монисты) в попытках объяснить возможность влияния ментального на физическое. Эта проблема, на русском языке носящая ужасное название психофизическая (по-английски звучит как the mind-body problem), в современной трактовке чаще всего приписывается Декарту, хотя истоки ее прослеживаются вплоть до 400-х годов до н.э. Если у вас есть свободные выходные для ее решения, вот куда можно себя приложить. Отличный шанс сделать что-то полезное и остаться в истории (:

Даже с точки зрения физикалистов, тем не менее, границы разума (физические или структурные) не обязательно совпадают с границами мозга или даже тела, а такие тесно связанные с разумом понятия как, например, сознание или личность (неточный перевод английского self, предлагайте другие), еще более концептуально неоднозначны. Об этом тоже, возможно, я напишу как-нибудь позже.

Потыкав палочкой используя разные известные методы (или изобретая новые), можно заполучить информацию о структуре мозга, поведении человека и корреляции между, например, поведением и различными параметрами вроде локализации и интенсивности мозговой активности. К сожалению, как анализ, так и синтез этой информации не всегда прямолинеен. Для начала изоляция конкретных процессов в мозге вопрос совсем не тривиальный. Во-первых, из-за обширности деятельности и многозадачности, а во-вторых, из-за того, что мы не всегда знаем, какой уровень анализа является верным (т.е. на что вообще смотреть). В глобальном плане это ведет к ошибочным или даже псевдонаучным парадигмам, как, например, уже ископаемая френология вычисление психологических характеристик по строению черепа.

В локальном к ошибкам экспериментального дизайна (не то измерили, не учли зависимые переменные) и ошибкам интерпретации (измерили то, что хотели измерить, но вывод сделали неверный). К этому добавляются еще и существенные недочеты методологии использования существующих технических инструментов. Взять, к примеру, утконоса дохлого лосося, любимого студентами-нейрологами.

Эксперимент с лососем, наделавший в свое время много шума и получивший в 2012 году Шнобелевскую премию, был призван привлечь внимание научного сообщества к проблеме статистической обработки результатов фМРТ. Прочитать про него по-английски можно, например, здесь, но если коротко, то отсутствие поправки на множественную проверку гипотез влечет к наблюдению когнитивной деятельности у мертвой рыбы. Возвращаясь к проблеме интерпретации, показательно еще и то, что некоторые восприняли аргумент в пользу проведения определенного типа статистического анализа за успешную попытку полной дискредитации фМРТ как исследовательского инструмента.

Поведенческая составляющая экспериментов тоже не без проблем. Если такие внешние сигналы организма, как пульс, движение зрачков и температура тела легко (и, допустим, уместно) регистрируются, то огромная часть экспериментов связанных, например, с феноменологическими аспектами базируется на самоотчетах, которые ненадежны как минимум ввиду субъективности оценочных шкал, а часто и ввиду концептуальных неточностей в постановке вопросов. Грамотное составление опросников с учетом факторов влияния настоящее искусство. Что еще интересно, даже если самоотчет максимально объективен, существует опасность функциональной иллюзии (не технический термин!). Например, попытка с помощью опросников выяснить является ли личность непрерывной на протяжении жизни не вполне корректна, если эта непрерывность является иллюзией, созданной организмом для его осознанной части в целях самосохранения. Такая вот конспирология.

Поскольку исследования строятся на предыдущих исследованиях, бардак часто приумножается. И хотя в целом проблемы интерпретации и методологии существуют во всех науках, когнитивные, в силу особенностей объекта изучения, этим грешат особенно часто.

Наконец, eще одна проблема интеграции когнитивных наук заключается в том, что языки дисциплин и разных подуровней не совпадают и не переносятся друг на друга напрямую. А там, где переносятся, мы часто не знаем о сходствах и трансферах между дисциплинами ввиду банального отсутствия коммуникации между специалистами. В итоге, при наличии высокой компетенции в подотраслях, синтеза знаний не происходит.

Что же делать?

Такое состояние дел заставляет некоторых скептиков сомневаться в потенциальной возможности значительного прогресса как в синоптической интеграции дисциплин, так и научном изучении разума в принципе. На мой взгляд, гораздо интереснее аргументы против когнитивистики, имеющие метафизический априори характер, хотя и те, и другие кажутся мне несколько пораженческими. Метафизические аргументы в большинстве своем говорят о теоретической невозможности полного познания разума разумом или мозга мозгом. Очень упрощая сидя внутри коробочки, нельзя узнать, как она выглядит снаружи. Однако такие аргументы апеллируют к определенным интерпретациям знания, понимания, симуляции и так далее, которые не обязательно являются единственно допустимыми, потенциально универсально важными или самыми продуктивными. Даже будучи выстроенными корректно, теоретические аргументы такого рода часто без надобности перекрывают водопровод во всем доме, в том числе для достижимых и локальных задач.

Что касается большого количества тупиковых исследовательских программ в прошлом, то они, на мой взгляд, прежде всего знак проделанной работы, который в контексте сложности и небольшого возраста решаемой задачи сигнализирует скорее о прогрессе, чем его отсутствии. В конце концов, когнитивной революции нет еще 70-ти лет, а одному из важнейших инструментов изучения мозга, ФМРТ например, и 35-ти промежуток времени, укладывающийся в одну человеческую жизнь.

Чтобы у вас не создалось впечатления бесполезности когнитивистики, внизу несколько выборочных достижений в случайном порядке.

1. Прогресс в диагностике и лечении психических расстройств прямой результат развития парадигмы разум = мозг. Осознание того, что расстройства психики имеют биологическую основу, открыло дорогу разработке медикаментозных методов лечения (и уменьшению стигматизации этих расстройств в обществе). В то же время связь между мозгом и мышлением имеет и обратное направление, позволяя достаточно успешно применять немедикаментозные способы вроде когнитивно-поведенческой терапии для лечения, например, депрессии и неврозов.

2. Другое достижение открытие, что мозг нейропластичен на протяжении всей жизни, т. е. нейронные сети могут изменяться посредством роста и реорганизации, хоть и в меньшей степени, чем в детстве (долгое время читалось, что во взрослом возрасте пластичности почти нет). Нейропластичность важна для обучения, памяти или, например, реабилитации после черепно-мозговых травм, и может быть довольно радикальной, вплоть до полного изменения функций определенных частей мозга. Более того, при наличии понимания работы отдельных когнитивных систем, нейропластичность можно эксплуатировать. Например, активно разрабатываются способы сенсорного замещения для незрячих людей. Изображение с видеокамеры топографически переводится в звук, и пациенты учатся его интерпретировать. С небольшой тренировкой они могут с помощью камеры различать разные объекты в помещении и считывать эмоции с лиц. При этом процессе, со временем начинает наблюдаться активация нейронов в зрительной части мозга, несмотря на то что оптический нерв никак не задействован. Все это вряд ли похоже на зрение в классическом понимании, но идея крутая.

   Сенсорное замещение (Amir Amedi/Cell Biology)

3. Достижения в области искусственного интеллекта у многих на слуху. Здесь можно упомянуть, например, AlphaGo в качестве успешного примера машинного обучения без использования алгоритмов специфичных для игры (из чего следует, что применённый в программе подход можно использовать для других задач). Более поздняя версия AlphaGo Zero, превзошедшая предыдущую версию меньше, чем за месяц, вообще обучалась игре с нуля, тренируясь исключительно сама с собой. Значителен прогресс и в работе с языком (чат-боты, переводчики, генераторы поэзии, анализаторы тональности текста). Помимо выполнения своих прямых прикладных функций, такие программы, основанные на искусственных нейронных сетях, демонстрируют, как некоторые свойства языка могут быть реализованы с помощью коннекционистских подходов. Это потенциально важно для развития дискуссии о человеческой когнитивной архитектуре в целом, так как многие противники коннекционизма часто приводят доводы, связанные именно с неприспособленностью коннекционистских подходов для решения языковых задач.

4. Нобелевская премия по медицине в 2014 году была присуждена за открытие так называемых нейронов места. Совместно с еще более свежими координатными нейронами и нейронами границ, они отвечают за осуществление навигации в пространстве. Нейроны места активируются при нахождении в определенном положении в физическом пространстве. Координатные размечают пространство ровной шестиугольной сеткой, а нейроны границ активируются при нахождении, собственно, у границы доступного помещения. Вот прям так буквально. Человеческая система GPS сама по себе очень интересна, но есть предположение, что тот же механизм лежит и в основе мышления, т.е. мы ориентируемся в концептуальных пространствах так же, как и в физических. К последнему заявлению пока много вопросов, но некоторые косвенные подтверждения есть (как и совместимость такого способа кодировки информации с некоторыми другими теориями о мышлении).

   Активация нейронов места, координатных нейронов и нейронов границ (Sanders et al. 2015)

5. Еще мы знаем, что память реконструктивна. Мы не запоминаем события, как они есть. Формирование воспоминаний происходит интегративно, под влиянием разных факторов, например контекста и эмоций, а при попытке вспомнить конкретное событие память тоже трансформируется. Понимать это полезно, например, при допросе свидетелей и принятии решений, основанных на их показаниях. Есть и исследования по изменению памяти. Например, разрабатываются препараты, направленные на излечение наркозависимости посредством влияния на белки, участвующие в формировании памяти, и устранения ранее сформированной привязанности.

Это несколько несвязанных примеров. Конечно, все эти достижения можно классифицировать как достижения конкретных дисциплин из шестиугольника. Тем не менее, они либо базируются на исследовательском опыте из нескольких областей, либо имеют важные применения и последствия для одной и более других когнитивных наук. К вопросу о синоптической интеграции, многие исследования, помимо своей прямой цели, служат своего рода подкормом для философов. Например, с одной стороны, изучение детского мышления позволяет создавать более эффективные образовательные программы для людей разного возраста и в целом способствовать развитию. С другой стороны, исследования в области психологии развития помогают теоретикам уточнять классификацию метальных процессов и разбираться с нашей когнитивной архитектурой, например, делать более уверенные предложения о связи тех или иных процессов. Кросскультурные и кросс-языковые исследования тоже имеют такой двойной эффект. С практической точки зрения, они, например, помогают оптимально выстраивать коммуникацию, а с теоретической распознавать какие процессы и механизмы универсальны, а какие формируются под воздействием внешних факторов. Из кросс-языковых экспериментов, напимер, мы знаем, что возможность восприятия оттенков одного цвета зависит от наличия понятий (слов) для обозначения этих оттенков. Следовательно, визуальное восприятие немного когнитивно проницаемо, т. е. в некоторой степени зависит от понятийного аппарата человека (и так далее). Конечно, для того чтобы использовать экспериментальную литературу таким образом и выстраивать связи между, казалось бы, далекими областями, нужно много читать.Поэтому есть необходимость именно в теоретиках с широким научным кругозором, способных к интеграции знаний из смежных дисциплин, созданию концептуальных систем и грамотной интерпретации экспериментальных данных. К этому, собственно, и стремимся.

На этом пока все.

Спасибо за внимание. Я подумываю превратить этот пост в полноценную серию, затрагивающую актуальные теоретические и практические вопросы, историю когнитивистики, а также вопросы из серии куда пойти учиться и что почитать. Если это вам интересно, напишите в комментариях. Предложения, пожелания и вопросы приветствуются.

Игра как миф

Дабы выявить мифическую природу рассматриваемых впоследствии социальных явлений, или если угодно самих социальных мифов об играх, прежде всего требуется выявить онтологическое основание самой сферы, превращенной в миф. Таким образом требование необходимое для эффективной работы включает в себя некоторые онтологические основания, чему будет посвящена критика тех взглядов, что при онтологической истине явят себя в личине мифа.

Может существовать (и существует) в некоторой части научной общественности достаточно предпосылок для того, чтобы не только рассуждать о мифической природе игр, но и вообще расценивать существование Игры как Миф; то есть не существует Игры как категории обладающей самостоятельной онтологией, существует лишь игра как: игра как форма коммуникативного взаимодействия, игра как процесс соблюдения комбинаций условий, игра как сходства игрового поведения человека и животного и т.д, где в таком случае игра есть символ по отношению к объекту, не являясь при этом самой собой, то есть Игрой; известно, что миф определяет мифическая отрешенность, что есть отрешенность фактов по ихидееот их обычного идейного состава и назначения[1], а то что принято под Игрой в таком случае - лишь поэтическое содержание в своей наитивной форме. Именно эта наличная для некоторой научной общественности глупость обязует привести онтологическую природу Игры, дабы с должной уверенностью расценивать игры как как миф, нивелирующий всю строгость соответствующих исследований.

И так и прежде всего, мифом может являться (и является) всё что угодно, что по факту отклоняется от своего онтологического смысла, и в этом и есть непосредственная мифическая экзистенция, что объединяет вещи в каком-то новом плане, лишая их присущей им естественной раздельности Ясно, что лучше говорить не о мифической отрешенности, но о том, что все на свете вообще, все существующее, начиная от мельчайшей и ничтожнейшей вещи и кончая миром в целом, есть та или иная степень или качество мифической отрешенности Миф, видели мы, есть живое, выразительное и символически-выразительное, интеллигентно-выразительное бытие.Вещь, ставшая символом и интеллигенцией, есть уже миф[2].

То есть для того чтобы Игру превратить в Миф, требуется отойти от её герметической онтологии и наделить отдельным для неё смыслом. Очевидно, что для самой Игровой онтологии результаты исследований проявления её бытия в Мифе ничего для самого бытия не даст, разве что позволит исходить от обратного, и тогда мы получим, что игра как одновременно и относится, и не относится к Игре, явив тем самым категорию может. Тот факт, что Игра что-то может - сомнению не подвергается, однако само это потенциальное целеполагание и есть корень той отрешенности от герметической онтологии: Игра ни к чему не применима как к Игре, так как Игра по-Юнгеровски бесцельна, и для исследователя не будет абсолютно никакого толка составлять справочник об играх[3], как и о мифах.

Последнее известно постольку, поскольку за самой Игрой не кроется вопросов её человеческой природы, что, например, нельзя сказать о членораздельной речи. Не секретом является игривая природа некоторой части животных, как и не остаётся поэтому секретом посредственность вопросов о функциях как каждой игры по отдельности (так как энциклопедичность знания игр ничего не даёт кроме выявления морфем), так и функции игр вообще. Функция, как и цель не стоит в вопросах экзистенции Игры, так как осознание существования функции принадлежит человеческой природе. Никто не собирается здесь отрицать, что существуют игры, обладающие в своей эзотерической природе методологией к реализации задуманных функций, но это конечно при том условии, что эти функции реально задуманы, а не являются их следствием. Исследования игры часто оказываются далеки от своего предмета, когда они стремятся приписать игре какие-то мотивы или связать ее с какими-то целями[4].

Таким образом чтобы наделить Игру мифической формой достаточно лишь предать Игре цель как смысл, лежащий не только за пределами самой Игры, но и вообще наделив Игру смыслом достижения цели, даже когда формы игр переходят в категорию обладания человеком. Такое онтологическое понимание Игры не пустое предположение, ведь при соблюдении условия наделения Игры целью, Она обретёт вполне конкретные черты Работы и прекратит быть Игрой, что несомненно оголит её дочеловеческую природу экзистенции. Поэтому не лишним тут будет отметить, что в отличии от относительно-примитивных форм игровой морфологии животных, характер человеческих игр столь выразителен, что с лёгкостью может сподвигнуть исследователя на ложные выводы об основных онтологических свойствах Игр.

Для всего вышесказанного пришлось нарушить завет[5] о не-рассуждении о Природе Игр, но без этого онтологическое основание Игры как бесцельной экзистенциальности невозможно, но я думаю и сам Юнгер понимал, что высказав о свойстве игровой бесцельности он вскрыл её онтологию. С этим основанием мы отбрасываем для игрока целеполагание как стимул, ведь не только сама Игра не обладает целью, но и для того чтобы субъекту превратиться в игрока достаточно лишь начать бесцельно экзистенциировать (а для этого не обязательно обладать тем разумом, что участвует в исследованиях бихевиористического, или символически-интеракционистического толка), что указывает нам на Игру как самодостаточную Саму для Себя и Саму по Себе, что прямо указывает на её субстанциональность. Сама же субстанция как свойство может выступать как точка отсчета, не заходящая за пределы самости, поэтому если ставить знак = между игрой и бесцельным экзистенциированием можно утверждать, что все что бесцельно существует само по себе выступает в качестве игрока, а само это существование есть Игра, соответственно. Поэтому в качестве стартового пункта остановимся на том, чем обладаем сейчас: Игра есть предельная (что очевидно) бесцельная экзистенция, обладающая предельной бесцельной экзистенциальностью, т.е. Она (по-Гегелевски) субстанциональна, если не (по-Аристотелевски) Природна[6]. Сохраняя такое онтологическое основание возможно следует внести правку в Юнгеровское высказывание об Игре как всяком движении, добавив к нему понятие бесцельности, а оригинальное высказывание отнести к понятию выраженной игры.

Игра выражена сама по себе за счёт собственной субстанциональности, и поэтому игроками становятся те, кто входит в область Её выражения самой для себя. В данном суждении мы не наделяем Игру мифом говоря о том, что жизнь это игра, или что ветер это часть природной игры, так как в самой природе суждения[7] предикат выражает субстанцию по отношению к субъекту, который при этом, очевидно, не наделяется инобытийным смыслом. Не будут являться также мифами и суждения, что Игра выражается через игры, или любая отдельно-взятая игра есть плод Выражения Игры. Именно за счет Выражения игроки Игры могут выступать творцами и участниками собственных игр, и само это Выражение до сих пор лежит за пределами тех стихийных[8] элементов природы Бесцельного Бытия, что согласно Юнгеру выступают в формах счастливого случая (выпадает без всякой цели), искусности (не имеющая цели легкость) и подражания (не имеющее цели отображение). Так как Игра есть Сама по Себе выражение т. к. Она субстанция, что тогда отличает Выражение Игры от Игры как Выражении Самой Себя вопрос на первый взгляд не из лёгких. Ключ к нахождению отличия скрывается в том, что Игра как субстанция единична, а Выражение Игры переходит во множество форм. То есть мы имеем абсолютную самодостаточную единицу и её бесконечное множество инвокаций как игр.

Так как Игра обладает пределом, не будет ложным утверждать это и по отношению к игре и играм, и в том и заключается главное свойство игры в отличии от Игры, что игры множественны и при этом отличимы друг от друга, в связи с чем возможно определить их множественность. Только за счёт потенции определения можно устанавливать разность игр. Не будет ложным утверждать, что игра с неизменными объектами участия может приводить к разным исходам, по сему игры могут определяться количеством проведённых партий. Также не будет ложным утверждать, что игры могут определяться и самими разновидностями игр. Очевидно, что и первый и второй случай относятся к категории игры, только смысл, что разделяет эти самые игры различен, и заключается в категориях формы и исхода. По сему сама игра из игр есть сфера, в чьём центре расположено её онтологическое основание.

И так, Игра Выражается в играх посредством отличимых между собой сфер, если конечно задаться целью такие отличия находить. Тот же кто задался такой целью знает, что отличия находятся в сравнении, и по сему ключом различия сфер является отношение Игры к объекту, а также само отношение объекта к Игре, то есть отличие Выражения кроется в отношении Предиката к субъекту, как в вышеупомянутом случае жизнь это игра. Как различие истинных суждений не нивелируют истину, так и разные сферы игр Игру не нивелируют. Так мы и получаем сферы игры жизни, игры природы, Божественные игры и прочие их примеры как абсолютные категории, которые обычно берутся за точки отсчёта в Искусстве Выражения Бесцельного Экзистенциирования, что по ошибке нередко принимаются за общие онтологические свойства Игры. И именно к этому Искусству Выражения относятся ранее приведённые стихийные элементы.

Как стало ясно, бесцельная экзистенциальность есть объективная категория, и цель есть граница этой объективной категории: она (бесцельная экзистенциальость) не может обладать целью, так как это в корне изменит её бесцельную экзистенцию. Но для природы целеполагание если не бессмысленно вообще, то как минимум необязательно для Выражении Себя, и свои производные выражения Смыслом. Сам же этот Смысл заложен в её онтологическом основании- бесцельном бытии. И поэтому любое бытие, в чьём Смысле заложена бесцельность именуется Игрой. И лишь постольку поскольку непринято рассуждать об играх никак иначе, кроме как о самодостаточной Бесцельной Деятельности, то что сейчас обычно понимается под играми имеет в себе мифологическую структуру превращения игрока в машину для (т.е. с целью) участия в играх. Игрок же для игры имеет весьма посредственный смысл, так как золото игры не в её участии, а в её форме, и ценность этого золота в Искусстве Выражения этой формы Бесцельного Экзистенциирования.

Поэтому какими бы ни были на первый взгляд общими игры человеческие и игры животных при всех их сходствах и корреляционных данных (брачные игры, обучающие игры и т.д.), вера во все эти статистические методы и расчёты вероятностей есть суеверие[9], ничего общего с реальными играми не имеющие; цель математики или её понятие есть величина[10], и бич несущий человечеству применение теории игр есть не творение игр, но программирование игроков в установленных величинах рационального поведения. И прежде чем перейти к основательной критике современных игр, стоит для начала указать на феномен художественных форм искусства бесцельного экзистенциирования.

[1] А.Ф. Лосев: Диалектика Мифа. Глава 8 Принцип мифической отрешенности.

[2] Там же.

[3] Ф.Г. Юнгер: Игры и ключ к их значению, стр.36

[4] Ф.Г. Юнгер: Игры и ключ к их значению, стр. 266

[5] Ф.Г. Юнгер: Игры и ключ к их значению, стр.42

[6] Г.В.Ф. Гегель природу Аристотеля отождествляет с пониманием субъекта.

[7] Г.В.Ф. Гегель: Феноменология Духа, стр.38

[8] Ф.Г. Юнгер: Игры и ключ к их значению, стр.313

[9] Ф.Г. Юнгер: Игры и ключ к их значению, стр.76

[10] Г.В.Ф. Гегель: Феноменология Духа, стр.28

Не так давно мне попалось эссе, затрагивающее философские вопросы, написанное известным физиком. Оно навело меня на кое-какие мысли о компьютерах, курсах компьютерной грамотности, и даже выразительности языков программирования.

Но сначала надо объяснить, откуда взялся заголовок. (Надеюсь, характер заголовка достаточно ясно показывает, что это статья выходного дня, чтиво, не претендующее ни на что серьёзное).

В далёком 1996-м (или 1997-м?) году в журнале КомпьюТерра вышла колонка тогдашнего главреда под названием Где ошибался ...анян? Я решил, что писать про реального ...аняна, наверно, не стоит, а лучше заменить его выдуманным персонажем по имени Джигарханян. Мой Джигарханян, в отличие от настоящего, работал преподавателем в техникуме (директор которого отличился неумением посчитать процент в прямом эфире). Ещё он занимался сексологией. Наконец, в 90-х Джигарханян написал и опубликовал книжку Фигачим по клавиатуре!, фрагменты которой публиковались в одном компьютерном журнале (откуда и взялось название колонки). То, что Джигарханян, возможно, допустил ошибку, написав и опубликовав свою книжку, говорили многие злые языки. Но в чём именно она состояла лично мне пришло в голову совсем недавно.

Отвлечёмся пока от его книги и вернёмся к философии. Философия для многих болтологическая лженаука, максимально оторванная от реальности и обладающая невысокой практической ценностью. Неудивительно, что пародийной квинтэссенцией такого отношения для них стала шутка: Самурай без меча подобен самураю с мечом, но только без меча. Особенно в стране, где слово гуманитарий является почти ругательным, а инженер последнюю сотню лет воспринимался чуть ли не единственной формой существования разумной материи.

Тем интереснее бывает читать, когда за философию берётся хороший естественник, например, физик. Да не просто физик, а физик выдающийся, отмеченный престижными наградами, профессор Оксфорда! (Называть его с ходу я пока не хочу, но если вы его узнали пишите в комментариях). А конкретно за рассмотрение философского свойства подобия с физической точки зрения.

В первую очередь возникает вопрос: является это свойство субъективным (случайным атрибутом, произвольным измышлением) или же объективным (отражающим какое-то фундаментальное свойство физической реальности, некую закономерность)?

Как найти на него ответ при помощи эксперимента, хотя бы мысленного? Давайте (мысленно) сделаем яркую, красочную и качественную фотографию Млечного пути, каким мы видим его с Земли. Пусть фотография будет сделана в высоком разрешении и распечатана по лучшей доступной технологии полиграфии. Покажем её тем немногим оставшимся на нашей планете жителям изолированных островов, которые видели небо и Млечный путь, но не имели дела с фотографией. Можно повторять этот эксперимент раз за разом, с вариациями, и вновь и вновь убеждаться, что люди находят связь между фотографией и реальным небом. Правда, связь эту некоторые назовут всё-таки субъективной, потому, что в эксперименте в качестве измерительного инструмента задействованы люди. Что ж, избавимся от людей, заменив их нейронной сетью, натренированной отслеживать, когда изображение, поступающее с камеры, является Млечным путём. Если направить камеру не на Млечный путь, а на его фотографию, компьютер с высокой степенью вопроизводимости сможет зафиксировать наличие подобия. А это значит, что подобие действительно является не искуственным философским построением, а объективным свойством реальности, подтверждаемым экспериментами!

Далее наш физик предлагает внимательно поглядеть на это привычное на первый взгляд свойство природы. Какие у него самого могут быть свойства? (Иными словами, мета-свойства). А они у подобия действительно интересные!

Во-первых, зачастую непонятно, на какой сопле вообще держится это самое подобие. Давайте сравним физико-химические свойства объекта-оригинала (звёзд) и объекта, подобного звёздам (фотографии).

Температура звёзд тысячи и миллионы кельвинов. Температура фотографии что называется, комнатная. Более того, фотография при приближении её температуры к звёздной быстро перестанет быть фотографией (и просто быть).

Звёзды излучают много энергии. Мощность этого излучения поражает: весьма малая часть лучей нашего не самого яркого Солнышка попадает на Землю, но обеспечивает почти все происходящие на ней процессы. И излучать так оно может миллиарды лет (что Солнце, в общем-то, и делает). Фотография, напротив, почти ничего не излучает. (Нет, что-то она, не будучи тёмной материей, всё-таки излучает, но несопоставимо мало и запас энергии для этого в ней меньше в огромное число раз). Более того, в тех диапазонах частоты и интенсивности, в которых мы наблюдаем свойство подобия (видимый свет), фотография не излучает вообще ничего!

Фотография содержит большое количество сложных органических молекул, без которых она перестанет быть фотографией. Звёзды, дай бог, чтобы обладали сколько-нибудь заметной металличностью. (Напомню, что у астрономов металлами называются все элементы тяжелее водорода и гелия).

И так далее, и так далее. Ещё можно вспомнить давление, плотность, структуру (во многих смыслах). Всё это у фотографии и звёзд будет отличаться, и сильно. Что не мешает, однако, существованию подобия между ними.

Во-вторых, свойство подобия часто является хрупким. Не в том смысле, что для разрушения звёзд надо постараться, а для разрушения фотографии достаточно чиркнуть зажигалкой. Если на лакированную поверхность фотографии нанести неглубокие, но частые борозды, в результате чего она начнёт иначе преломлять свет, подобие сильно пострадает или вовсе исчезнет. Между тем, свойства её изменятся при этом не слишком существенно. Химсостав, например, останется тем же самым, лишь некоторое количество молекул на поверхности изменит своё положение. Ещё нагляднее будет, если мы возьмём электронную фоторамку и отключим питание. Что в ней поменяется? Всего лишь электронные конфигурации некоторых атомов! И этого будет достаточно, чтобы подобие полностью пропало. Что в этом случае мы увидим, взглянув на фотографию? Всего лишь саму эту фотографию! (Ведь раньше, глядя на неё, мы её вовсе не видели, а видели звёзды). Вдобавок, на помощь нам спешит лингвистика. Естественно будет сказать: Да ничего. Увидим экран, вот и всё. Или, как формулирует наш физик, возьмите достаточно сложный и чувствительный лабораторный прибор, обладающий высокой степенью подобия изучаемому предмету, внесите в него совсем небольшие изменения и всё, что вы увидите, это кучу деталей, из которых он состоит.

В-третьих, подобие может быть (а может и не быть) универсальным. Бумажная фотография будет обладать высокой степенью подобия, но абсолютно никакой универсальностью (ничему другому, кроме звёзд, она подобна быть не может). Экран компьютера, на который может быть выведена любая фотография, обладает высокой степенью не только подобия, но и универсальности.

Физические объекты, обладающие универсальным подобием редкие гости в нашей Вселенной! Если их и нельзя назвать экзотической материей, то уж экзотическим состоянием обычной материи можно наверняка! И компьютеры, которые появились в конце прошлого века, были на этом пути одним из величайших изобретений с тех пор, как эволюция изобрела органы чувств.

Мы привыкли считать глаза частью себя, но мы, всё-таки наш мозг. Когда мы на что-то смотрим, в действительности мозг (то есть, мы) смотрит на глаза объект, обладающий универсальным высоким подобием... Чему? Да чему угодно, воспринимаемому в видимом диапазоне! Любому объекту, на который направлен наш взгляд: звёздам с температурой в миллионы кельвинов, жидкому газу с температурой, близкой к абсолютному нулю, а кроме того фотографии, обладающей своим, независимым, подобием.

Что нового добавляют к этому компьютеры? Чему вообще может быть подобен компьютер?

• Всему, что мы можем непосредственно видеть. (Выражение взято в кавычки потому, что как следует из написанного выше, мы ничего не видим непосредственно). То есть, объектам физического мира, которым могут быть подобны наши органы чувств (развившиеся в результате биологических адаптаций Homo sapiens). Например, тем же звёздам. Или смешным котятам.

• Тому, что мы НЕ можем непосредственно видеть объектам физического мира, которым НЕ могут быть подобны наши органы чувств. Например, электронам. (Если вы возразите, что на экране можно наблюдать лишь некоторые аспекты электронов, я отвечу, что невооружённым взглядом тоже можно наблюдать лишь некоторые аспекты звёзд).

• Объектам, с которыми мы могли встретиться в физическом мире, но не встречались инопланетным городам, невиданным животным, вымышленным людям.

• Абстракциям, которые не встречаются в виде физических объектов. Например, отрезку, не имеющему толщины. (Его можно визуализировать, если рендерить с одной и той же толщиной независимо от масштаба).

• Бесконечному числу других вещей.

В итоге, бывает трудно объяснить миллениалам, с детства окружённым ноутами-смартфонами-планшетами, каким откровением стали для нас в конце прошлого века компьютеры, ранее нам вовсе недоступные. Это действительно было окно в бесконечное число новых миров!

Стоит, правда, добавить, что степень и универсальность подобия этих компьютеров была не так, что бы очень высока. (Мультимедиа-компоненты, например, шли дополнительным комплектом! Проще говоря купил компьютер, а на нём ни кино не посмотреть, ни музыку не послушать, не говоря о 3D-графике). Зато хрупкость этого подобия превосходила всякие приличия. Достаточно вспомнить, что plug-n-play появился позже, а изначально нормой было сообщение: Ваша клавиатура не подсоединена, для продолжения нажмите любую клавишу. Неверно выставил параметры диска в BIOS'e? Белая строчка на чёрном экране! Неверно указал системный диск? Белая строчка на чёрном экране! Успешно загрузилась операционная система?.. Правильно белая строчка на чёрном экране! На котором нужно было затем набирать текстовые команды, чтобы добиться подобия компьютера хоть чему-то ещё.

Когда в начале 90-х компьютерами стали обзаводиться дяденьки, присвоившие их в госорганах, и тётеньки, успешно торганувшие сникерсами, эта проблема встала перед ними в полный рост. И на помощь им пришла книжка Фигачим по клавиатуре! Типичный отрывок оттуда выглядел примерно так:

Наберите фыва сто раз. Наберите олдж ещё сто раз. Уложитесь в пять минут. Закройте левый глаз, сядьте на правую руку и попытайтесь побить свой рекорд.

Ну, всё правильно! Если не рассматривать компьютер как объект, который при должном управлении способен стать подобным чему угодно, что же ещё остаётся? Рассматривать его как набор деталей! Из которых самая очевидная, занимающая наибольшую площадь, лежащая непосредственно перед глазами клавиатура. Коей и была посвящена, по сути, вся книга. Но несправедливо будет умолчать о преимуществах такого метода обучения компьютерной грамотности. Например, при нём абсолютно не требуется электропитание! Да и компьютер как таковой.

(На самом деле, я глубоко уважаю Владимира. Если некоторым людям нужен был наставник, чтобы хотя бы знать, с какой стороны подойти к этим самым компьютерам, честь ему и хвала. Тем более, что человек он хороший).

Годится ли физико-философское представление о свойстве подобия ещё хоть на что-то, кроме сведения счетов с писателями, публиковавшимися четверть века назад? Ну, разумеется многое в нашей культуре и даже в нашей биологии построено вокруг него!

Что лучше посмотреть интересный фильм в разрешении 400x300, или фильм категории Г в 4K? (Что важнее: слабое подобие интересному объекту или более сильное менее интересному?) А насколько интересным делают фильм спецэффекты? (Которые сильнее уподобляют экран тому, что мы знаем, или, наоборот, тому, чего мы вовсе не видели!)

Или вот нетипичное программирование. (Пусть уж у нас сегодня никто не уйдёт обиженным!) Инструмент для создания программ, например, язык программирования, должен обладать высокой степенью универсального подобия. Хороший язык общего назначения может быть подобен чему угодно от бухгалтерии до кровавой бани в марсианском аду. Это свойство мы и называем выразительностью. Но если посмотреть на код, написанный на языке не столь выразительном... мы увидим в первую очередь сам этот язык, и хорошо ещё, если во вторую или третью очередь программу на нём. (Именно такое чувство и возникает лично у меня при взгляде на разбросанные там и сям reinterpret_cast<> и прочие элементы, мешающие видеть, что тут происходит). А такие вещи, как вычисление факториала на шаблонах, или умение предсказать результат вывода в консоль следующего кода:

function a(value) { return true - value; }
var b = a('4') + a('-4') + a(-'4') + a(4);
console.log(b);

почему-то считаются ныне глубоким знанием инструмента и вообще делом чести и доблести. (Я знаю многие неплохие конторы с сильными и талантливыми программистами, где задают такие вопросы на собеседованиях). В то время как с моей точки зрения гораздо большее уважение заслуживает умение распознавать такие ситуации, в которых ослабевает подобие предметной области, и всячески с ними бороться.

Где же разумные существа во вселенной? У меня есть одна мысль, но мне придется вначале аккуратно разложить перед вами кусочки пазла, чтобы в самом конце собрать все воедино. Поэтому прошу немного терпения.

Конкуренция

Сообщества людей часто конкурируют друг с другом - дубинами, ядреными бомбами или промышленным шпионажем. С другой стороны, человек совершенно не конкурирует, например, с ежиками. Нам с ними не за что конкурировать - у нас слишком разные ниши. Но ежики - слишком экстремальный пример, давайте посмотрим на примере двух человеческих обществ - будем менять между ними 'расстояние' в уровне развития, и посмотрим, что будет.

При равном развитии мы получим жесточайшую конкуренцию. Чуть открутим руку настройки, послав одно из обществ 'в прошлое'. Вот уже типичные отношения колония - метрополия. Эксплуатация, но и прогрессорство.

Теперь покрутим ручку посильнее и получим неконтактные племена:

Люди на фото целятся в вертолет из лука. Обратите внимание: нам уже совершенно не за что с ними конкурировать. И прогрессорствовать не получится - разве что насильно их вывезти из джунглей и попытаться обучать - но смысл? Будет ли им лучше? Конечно, лучше наблюдать за аборигенами не с вертолета, а с квадрокоптеров. Скорее всего, квадрокоптер они будут воспринимать как странную птицу, но вряд ли будут видеть в ней опасность. если получится с развитием технологии сделать мини-квадрокоптеры или что-то подобное:

То для туземцев мы вообще будем невидимы. Итак, у нас получилась последовательность (с точки зрения более отставшей группы): Конкуренция -> Колонизация -> Непонятные страшные чудеса -> Ничего не происходит.

Запомним это, это первый кусочек пазла.

Модель двух изолированных обществ

Я думаю, все согласятся, что развитие человеческого общества выглядит примерно так:

Довольно трудно определить, что находится на оси Y. Любая конкретика (количество пирамид, телег, машин, нефти, электроэнергии) работает только на каком то узком историческом этапе. Поэтому не будем пытаться формально определить это - тем более что интуитивно нам все понятно.

Теперь предположим, что на некоторой планете развился аналог человека (у нас это произошло около 200'000 лет назад). В этот момент два континента, существующие на планете, быстро разошлись, а бурное море было не пересечь из-за жутких штормов. Две цивилизации стали развиваться параллельно. Что будет, когда первая из них может прорваться на современных кораблях через шторма?

Пусть одна из цивилизаций всего на 0.5% развивается медленнее, чем другая. За 200 тысяч лет это даст разницу в 1000 лет. То есть мы получим примерно такое:

То есть более быстро развивающаяся цивилизация, прибыв к чужим берегам на самолетах, обнаружит там рыцарей. И это при разнице всего 0.5% - а ведь скорее всего, разница будет порядка 5-10% как минимум! Что говорить о цивилизациях на других планетах, где разница может составлять десятки и сотни миллионов лет! Поэтому вот такое:

абсолютно невозможно! При разнице в миллионы лет существование более развитой цивилизации всегда будет для менее развитой или незаметно, или трансцендентно. Уже это могло бы объяснить парадокс Ферми, но мы пойдем дальше - это лишь второй кусочек пазла.

Судьба изолированных племен при дальнейшем развитии человечества

Мы не представляем точно будущее, но можно ожидать очень серьезных изменений, в конце концов, вероятно, ведущих к Mind Upload. Где лучше всего держать серверы для виртуальной реальности? Поверьте, Земля - это ужасное место! Во-первых, вода и особенно кислород. Это крайне агрессивная среда, склонная разрушать все рукотворные объекты, разве что кроме камней, в течении всего нескольких тысяч лет. Во вторых, Земля это очень глубокая гравитационная яма. Просто взлететь в космос было проблемой, зато с Луны американцы стартовали на жалком обрубке ракеты вообще без ступеней. Так что сервера лучше убрать на Луну. Есть и третья причина, почему так лучше сделать.

Кто останется на Земле после Mind Upload? Разумеется, в компьютер пойдут не все. Помимо неконтактных племен будет большое число групп, которые откажутся от процедуры mind upload по этическим, религиозным или иным соображениям. Что с ними будет?

Какое-то время эти группы смогут пользоваться остатками былых технологий. Представьте, что на Земле был громадный катаклизм. Здания в руинах. Часть людей живы. Ремонтируются здания, начинают работать механические мастерские. Работают компьютеры, но вот заводы разрушены. Чтобы сделать процессор Intel нет специалистов (часть погибла, а весь процесс не знает никто). Компьютеры работают еще пару десятков лет, постепенно выходя из строя, а цивилизации приходится отступить, спрямив линию фронта - пожертвовать технологиями, которые утрачены и постепенно идти вперед, восстанавливая все от той точки, куда откатились - перфокарты, пар, или рыцари. Вот третья причина прятать сервера ну Луну - чтобы случайно кучу виртуальных душ не погубил дикарь с палкой.

Через какое-то время тренд на угасание технологий будет переломлен, и начнется новое развитие, снова выход на экспоненту, снова выход в космос. Но пока идет откат, что произойдет с наследием нашей цивилизации? О, это хорошо рассмотрено в фильме Жизнь после людей. Если кратко, то города разрушаются очень быстро, за сотню лет:

Через пять сотен лет на месте Эйфелевой башни резвятся бегемоты и львы. Через тысячу лет почти ничего не напоминает о людях - только мегалиты сохраняются без проблем. На севере, куда раз в 30-50 тысяч приползает лед, сметая все на своем пути - не сохраняются даже они

Складываем пазл

Итак, после нашего Mind Upload и ухода на Луну цивилизация будет отброшена назад - лишь самые примитивные и упертые группы будут цепляться за свое биологическое существование. Какое-то время у них будут встречаться странные следы очень высоких технологий, несоответствующие их развитию, которые угасали со временем. И через какое-то время лишь мегалиты и неуместные артефакты напоминают о нас новому, бурно развивающемуся человечеству v2.0

Хотя... именно такой мир нам кажется очень знакомым. C чего мы взяли, что мы - Человечество v1.0?

Я не знаю, как она точно называется. Феноменология, эмпирио-критицизм, махизм - вот близкие течения. Ближе будет рациональность по Юдковскому. Формализация данной теории называется AIXI.
Идейно похоже на научный метод, но немножко шире. Придумал не я, лишь немного систематизирую и прохожусь по известным мне возражениям.
В какой-то мере данный подход альтернативен философским течениям материализма и идеализма, а кроме того, он лежит в основе одной из теорий ИИ.

Смысл подхода в следующем.

Эмпиризм

Мы познаём мир через некие "сенсоры". То есть какую-то информацию мы объявляем "наблюдением", логики в нём не ищем, обоснований не требуем - относимся так, как будто нам этот массив данных сформировал некий датчик. Если датчик сбоит - значит, информация будет искажена, зашумлена, смещена. Мы всё равно её считаем своим сенсорным входом. "Датчик сбоит" - это уже возможный вывод, а мы пока никаких выводов не делаем.

Далее, мы про некоторые утверждения говорим "они относятся к реальности" - в случае, если из этого утверждения можно вывести какие-то прогнозы. Пусть даже прогнозы вероятностные - это неважно. Если высказывание хоть как-то меняет наши ожидания по поводу того, что мы увидим на сенсорах - оно касается реальности. Если же нет - значит, высказывание не о реальности. В сомнительных случаях имеет смысл уточнять, что имел в виду автор теории, в терминах прогноза опыта. Например, утверждение "я положил яблоко в холодильник" относится к реальности в том смысле, что я ожидаю или увидеть завтра это яблоко в холодильнике, или увидеть его следы, если кто-то его забрал. Может, реально я и не клал яблоко, и я его не найду. Всё равно, это утверждение про наш мир, просто оно ложное.

А какое утверждение не относится к реальности? Например, теорема Пифагора. Если мы вспомним определения точек и прямых, то окажется, что это абстракции. То есть в реальном мире нет никаких точек и прямых, это выдумка математиков. Но если сопоставить вымышленным точкам и прямым реальные объекты, и находится пространстве, достаточно близком к Евклидовому, то выводы теоремы Пифагора будут применимы к наблюдаемым объектам.

Вероятности

Вероятность мы интерпретируем в контексте теории принятия решений, то есть высказывание P(A)=1/3 - значит, что если мы будем ставить на подобные события (то есть любые с P=1/3) деньги с коэффициентом 2/3 к 1/3, то в среднем выйдем в ноль, если 3/4 к 1/4, то будем выигрывать, а 1/2 к 1/2 - то проигрывать.

Это называется "субъективная интерпретация теории вероятностей", то есть, условно, это не монетка имеет свойство падать орлом с вероятностью 1/2. Это мы плохо умеет предсказывать падающие монетки. А вот робот с высокочастотной камерой и знанием физики ещё в воздухе смог бы сказать, выпадет ли орёл или решка.

Сравнение гипотез

Мы называем утверждения, относящиеся к реальности, гипотезами или моделями. Иногда - теориями, если это модель, у которой очень большая вероятность. Хорошая модель - это такая, которая хорошо угадывает будущие наблюдения, и это главный критерий. Все остальные критерии важны лишь в той мере, в которой позволяют оценить главный без прямого эксперимента.
"Хорошо угадывать" - значит, назначать высокую вероятность тем исходам, которые фактически произойдут. Если первая модель присвоила более высокие, чем вторая, исходы тому, что затем фактически случилось - значит, первая модель лучше.
Как заранее узнать, что одна модель лучше другой? Посмотреть, какая модель лучше предсказывает. Это делается так: рассчитываем вероятности нескольких конкурирующих моделей по формуле Байеса. У каждой модели есть априорная вероятность P(A), есть предсказанная вероятность события P(B|A), есть фактическая вероятность события (если оно произошло, то P(B)=1), мы выводим P(A|B). После такой обработки одного факта мы заменяем P(A) на P(A|B).
Вероятность одной модели не имеет большого смысла - модели всегда надо сравнивать друг с другом. Их P(A) на каждом шаге (или в конце расчёта) надо нормировать, то есть cделать так, чтобы P(A) всех исследуемых моделей в сумме давали 1.

Априорные вероятности

Откуда брать априорные вероятности, то есть стартовые P(A)? У нас должен быть какой-то способ измерить сложность модели и дальше действовать по принципу "чем больше деталей, тем ниже шансы, что мы их все отгадали правильно". Тогда P(A)=(0.5)^сложность. Например, сложностью можно назвать число конкретных правил в модели или длину описания в битах. Если модели слишком разнородные, можно задать им одинаковые априорные вероятности - но этот подход склонен к ошибкам, и устойчив лишь если есть много свидетельств, и они довольно сильные (или ну очень много слабых). Сильные свидетельства - это у которых P(B|A) сильно отличается от 0.5.
При таком подходе есть проблема: можно сделать разные базовые наборы правил. В одном наборе есть операция возведения в степень, а в другом - нет. Тогда правило "y=2^x" будет в первом случае очень простым, во втором довольно сложным и потому маловероятным.
Идеальный способ выбрать априорные вероятности - это перебрать разные способы измерения сложности, и выбрать тот, результаты которого лучше всего соотносятся с идеей "проставить равные априорные вероятности, а затем скорректировать априорные вероятности огромным числом наблюдений". То есть наша задача - подобрать такие приоры, чтобы за минимальное число фактов оказываться сильно уверенными именно в той теории, в которой мы в противном случае тоже оказались бы сильно уверены, просто за намного большее число наблюдений.

Ну и основной метод тестирования этой модели и смежных: запрограммировать и запустить на решение тестовых задач. Если модель нельзя запрограммировать, то нужно закодить хотя бы малый её кусочек.

Здесь приведён программный код модели и пример её применения - к сожалению, это не строго теоретический AIXI, а его адаптация к реальности, чтобы он работал быстрее и точнее.
https://github.com/Kilorad/aixi_booster

Распространённые контраргументы и вопросы:

* Этот метод поверхностный, он не даёт глубины. Он не вскрывает глубинные закономерности.
- Полагаю, если метод "вскрывает глубинные закономерности", то он сразу ложный, так как претендует на невозможное. Простая проверка. У нас есть чёрный ящик. Допустим, это программа. Всё, что мы можем с ней сделать - это подать на вход одно число и получить в ответ другое. Это вся доступная информация.
Мы видим закономерность: когда мы подаём X, на выходе получается Y=2X. Во всех наших тестах. Значит ли это, что внутри программы так и написано, return 2X? Ничего подобного. Там может быть return X+X, return 3X-X, return 2X+1-1 и куча других вариантов.
Пока метод, "вскрывающий глубинные закономерности" не научится отличать программу с X+X от программы с 3X-X и всех остальных вариантов, он не "вскрывает глубинные закономерности".

* Он позволяет увидеть лишь простые/линейные/не-динамические закономерности
- Модель - это всегда некий алгоритм, то есть штука, принимающая на вход одну последовательность и выдающая другую. Любую закономерность, которую мы можем записать, можно записать в виде алгоритма (в противном случае понятие алгоритма не полно, и туда надо записать ещё и такую закономерность, которая "неалгоритмична"). GPT-3 - нейросеть, предсказывающая конец текста по началу - построена именно как поведенческая модель, а уж предсказание текста точно не может быть чем-то простым/линейным/не-динамическим

* Подход не позволяет увидеть причинно-следственные связи
- Данный подход действительно не включает причинность как базовый элемент. Тем не менее, подход отвечает на вопросы "что будет, если я нажму кнопку А", "что будет, если я нажму кнопку Б". Это вполне тянет на эмпирическое определение причинности.

* Данный подход к познанию - не единственный возможный, есть другие.
- Я утверждаю, что они или не лучше, или хуже описанного. В любом случае, можно провести прямой эксперимент: два игрока формализуют свои подходы до уровня программного кода, а затем запускают их на куче "чёрных ящиков". Затем смотрим, какой подход лучше предсказывает поведение чёрного ящика, либо лучше угадывает их программный код, либо лучше ими манипулирует. Две основные тестовые площадки - это kaggle и openAI Gym, но можно придумать ещё что-то своё.

* Этот подход к познанию не даёт 100% гарантий чего-либо.
- Да, именно так, и я не видел подхода, который давал бы, и при этом не был ещё более косячным.

* Данный подход не пригоден к изучению людей, потому что их нельзя изучать только по поведению.
- Данный подход рассматривает речь людей как разновидность поведения. Мы "додумываем", что думают и чувствуют другие люди, но это лишь "скрытая переменная", полезная для предсказания, но непроверяемая. А ещё у людей есть априорная информация об устройстве мозгов других людей - не в смысле "упавшая с неба", а в смысле "вколоченная в мозги эволюцией, которая размножала лишь самых социально приспособленных".

* Как этот подход относится к этике?
- Параллельно. Поведенческие модели - это что-то типа карты реальности. А этика - это "куда мы хотим ехать". Так что это разные вещи.

* Ты не можешь всё проверять сам, тебе придётся опираться на слова других людей.
- Я могу к этому относиться как к сенсорным данным. Ну есть у меня термодатчик, я знаю, что иногда он довольно точен, но иногда, при каких-то условиях барахлит, а иногда показывает вовсе не температуру, а что-то другое. Так и со словами людей.

* Люди так не мыслят.
- Чтобы знать, как мыслят люди, надо построить модель мышления, запустить её и сравнить результаты. Рефлексия не очень надёжна. Это с одной стороны. С другой - описанный метод затратен, там что реальные живые существа и ИИ будут использовать какие-то упрощения, в ущерб качеству. Реальные машины не содержат в себе цикл Карно, и не потому, что он чем-то плох.

* Как вы решаете проблему индукции?
- Применяем абдукцию. Не выводим из частного общее, а из кучи "частных" делаем модель для прогноза другой кучи "частных". Затем проверяем точность модели.

* Не станет ли пользователь этой модели солипсистом?
- Вообще, подход неявно включает в себя познающего субъекта и окружающую реальность. Это не соответствует шаблону солипсизма. Но некоторые проблемы солипсизма возможны - например, такой подход даст совершенно бессмысленный ответ на вопрос "что я буду видеть, если я умру". Но может, проблема не в ответе, а в вопросе

* Такой подход не даёт полноты - он пригоден для изучения лишь узкой области.
- Такой подход, будучи запрограммирован, автоматом даёт нам "теорию всего" - с полным покрытием, но очень большой погрешностью. А потом позволяет её уточнять. Поясню. Допустим, мы сделали робота, у него все датчики - это одна видеокамера. И все актуаторы - это одна рука. Все вопросы о будущем, которые может задать робот, выглядят так: что я увижу через свою видеокамеру, если до этого я видел то-то, и рукой двигал так-то. Этот вопрос - вполне корректный вопрос для машинного обучения, чем дольше будет жить робот, тем точнее он будет в своих прогнозах. То есть моделью мира будет нейросеть, которая обучена на прошлом опыте, и она при любых вводных будет выдавать какие-то плюс-минус осмысленные картинки будущего.

* но наука так не работает! У нас нет Теории Всего, это эмпирический факт.
- Ага=( У нас к каждой научной теории вдогонку идёт не очень формализованная теория по её интерпретации. Есть механика Ньютона? Отлично, а теперь давайте опишем, что такое "масса" в терминах того, какие предметы надо взять в руки, на какие весы положить, и что делать, если весов рядом нет. И окажется, что понятия "массы" в квантмехе и астрофизике инструментально различаются. Нет у нас единого набора инструментов, который бы и для микромира хорошо работал, и для астрономических величин. Приходится эти концепции состыковывать в воображении учёного. Я не считаю, что проблема именно в массе. Я считаю, что проблема в том, что мы не можем просто провести кучу измерений, загнать данные в нейросеть и на выходе получить Теорию Всего - потому что мы не можем провести кучу измерений одним и тем же оборудованием, то есть у нас нет единого массива сенсоров

* Очень прагматичный подход. Ориентирован на эксплуатацию мира, а не изучение.
- В этом подходе познание примерно равно эксперимент примерно равно эксплуатация. Я не вижу смысла в других критериях истинности, кроме как "это полезная модель, чтобы достигать цели" и "это точная модель, чтобы делать прогнозы".

* Этот подход не работает для гуманитарных наук.
- Ну, во-первых, это повод спросить, а правда ли они науки. Во-вторых, некоторые гуманитарные науки реально что-то предсказывают. Например, есть теория прайминга в психологии. Если на товаре будет написано "не менее 10 в одни руки", у человека будет склонность купить именно 10 единиц товара. Теория немного шире, но сосредоточимся на одной конкретной закономерности. Она проверяема экспериментально? Да, можно поделить магазины на две группы, и в одной из них делать соответствующую вывеску про 10 единиц, а в другой - нет.

* Этот подход не работает для исторических наук
- Прошлого в каком-то смысле не существует. Оно есть лишь в виде следов. Мы додумываем прошлое. Иногда исторические теории можно проверить, например, некоторые теории предсказывают, что в некоем месте удастся найти древний город. Если мы колеблемся между несколькими историческими теориями, то гипотетически могут быть факты, которые склонят нас к какой-то из них.

* Основной вопрос философии?
- Если его свести в вопросу "что я увижу в случае таком-то", то на него будет конкретный ответ (или конкретное "не знаю"), иначе выглядит как что-то, не имеющее отношения к реальности. Если свести его к вопросу "мыслят ли люди мозгом" и далее к вопросу "если повредить мозг, то сохранятся ли наблюдаемые признаки мышления, то есть поведение", то ответ тоже очевиден, и его даёт чистая эмпирика

* Есть ли яркий пример того, как эта теория познания полезна?
- Всё машинное обучение на ней работает. Да, в машинном обучении редко применяется концепция сложности модели, и не происходит перебора во всём множестве алгоритмов. Поэтому теория AIXI несколько шире, чем практически применимый машинлёрнинг. Кроме того, существуют разные интерпретации квантмеха. Одни и те же формулы, но разные интерпретации. Так вот, крупная группа учёных вообще отказываются от интерпретации (говорят "заткнись и считай"), то есть действуют в духе описанной поведенческой теории познания.

* Как "поведенческая" теория относится к логическим категориям?
- На входе и выходе модели мы используем либо сырые данные (циферки с датчиков), либо данные, категоризованные какой-либо иной системой. Внутри модели может быть что угодно. Обычно там математика, но может быть любая другая система вывода, если такая найдётся. Нейросети вполне способны создавать свои "категории" из элементарных блоков, так что это вполне посильная задача

* Это теория не строит "объективную" модель мира. В ней всегда есть точка зрения.
- Да. Если повезёт, то данные будут собраны со многих "точек зрения", и теория будет применима независимо от того, откуда мы смотрим на мир. Но модели мира вообще без "точки зрения" у нас нет. Впрочем, в практической деятельности всегда есть конкретные действующие лица и выгодоприобретатели, так что не вижу проблемы.

* В чём отличие от научного метода и научной практики?
- Наука стремится создать единую непротиворечивую картину мира. То есть в научных журналах не публикуют статьи вида "вот это лекарство лечит от болезни, с вероятностью 80%, а с вероятностью 20% - нет. Через полгода и десять мегабаксов мы обновим цифры". P-value хуже, чем 0.05 в науке большая редкость.
Кроме того, наука ориентируется в основном на эксперимент. А "поведенческий анализ" больше опирается на наблюдения. Не потому, что они лучше, а потому, что они дешевле и доступнее. Если есть возможность, лучше ставить эксперименты.
Меньше внимания к объяснению, больше к прогнозу. Неважно, что человек не понял теорию - главное, он может вести по ней расчёты. Появится интерпретируемость? Хорошо, но это не главное.
У наук есть конкретный предмет познания, а у "поведенческого анализа" предмет - это всё, что приходит через сенсоры, то есть "поведенческий анализ" всегда пытается строить "Теорию Всего".
Интерпретация теории вероятности - субъективная (монетка упадёт орлом к вероятностью 50% - это факт не о монетке, а о моём незнании), а в "настоящей" науке - обычно частотная.
При достаточном времени и статистике данный метод примерно сводится к науке в современном понимании.

* Ваш метод буржуазный/либеральный/идеалистический/материалистический/ещё какой-то.
- Этот метод не относится напрямую к обществу. Он может работать и в коллективе, и у одного человека, и у нечеловеческого ИИ. Данному методу неважно, какие способы обобщения использовать - хорошо бы иметь большую "библиотеку" абстракций, но при нужде можно всё разработать с нуля.

* Ваш метод догматичен, вы узко смотрите, вы не видите того-то и того-то.
- Возможно, то, чего мы не видим - не более, чем чей-то глюк. Если мы не видим какую-то реально важную штуку, то будет некая группа задач, где наш метод работает систематически плохо, а какой-то другой - хорошо. Для пользователей данного метода это будет выглядеть так: часть людей использует стратегию, которая необъяснимым образом постоянно приводит их к успеху. На этом весь догматизм кончится и начнутся попытки скопировать удачную стратегию

* Этот подход предполагает, что всё можно оцифровать и измерить, а это не так.
- Оцифровка - довольно искусственная операция. Например, мне нужно сделать систему, которая предсказывает, будет ли у человека болеть какая-либо часть тела. Нам нужно оцифровать боль. Самый простой способ - если есть боль, то записываем 1, иначе 0. Способ посложнее - если есть какие-то градации сильнее/слабее, то можно присвоить им числа. 0 - нет боли, 1 - чуть-чуть болит, 2 - средне болит, 3 - сильно, 4 - ужас-кошмар. Оцифровка - это наш способ разложить сходные наблюдения по кучкам, не более того.

* Ваш подход не учитывает, что мы можем взломать код чёрного ящика или спросить о нём разработчика.
- При взломе мы всё равно будет использовать какие-то средства воздействия и средства наблюдения. Их мы и назовём сенсорами и актуаторами. При общении с разработчиком мы всё равно используем какой-то канал связи - он и будет нашим сенсорным входом. То есть если мы сделаем что-то из вышеперечисленного, то мы изменим границы чёрного ящика: теперь туда входит и наше средство взлома, и предполагаемый разработчик.

В этой статье не будет кода. Не будет красивых архитектур. Не будет рекламы модных и функциональных фреймворков. Не будет новых фич или великолепных способов решений старых задач. Не будет супер идей или впечатляющих открытий. Не будет очередной истории успешного или провального стартапа.

Ниже, просто интимная история про чувства, этапы, страхи, немного фантастики и муки выбора.

Давайте представим.

Вы придумали какой-то свой алгоритм для очередной сложной задачи.

Не важно в какой сфере, не важно на каких языках и технологиях.

Важно, что ломая голову как что-то усовершенствовать или даже создать полностью новое, во сне или во время медитации, при утреннем кофе или при чтении интересной статьи на Хабре - включилась лампочка! Идея! Родилось образное представление концепции - которой не хватало для складывания кого-то огромного пазла из текущих задач в каком-то проекте.

Представили?

Вспомните то чувство, когда вы увидели только первый набросок взаимосвязей.

Когда в сознании рисуются схемы, блоки, условия, переходы. И вы даже начинаете понимать, что на самом деле это может быть сложно, запутанно и не факт что будет быстро или малозатратно, или даже вообще - будет работать. Возникают сомнения, но также продолжает нарастать ощущение того, что именно Вам - этот концепт, эта идея, этот алгоритм - Нравится!

Было? Знакомо? Давно?

Вы как человек не ленивый или просто очень увлекающийся - создаете модель, некрасивую и непродуманную, на коленках, пренебрегая всем чему вас учила жизнь и опыт, только ради проверки идеи - делаете простенький прототип. И О чудо! - он работает.

Энтузиазм увеличивается и без сна и отдыха воруя время у самого себя и любимых Творите! Творите и творите! Меняете инструменты и средства, выбираете наиболее подходящие технологии, пополняете поисковые запросы по словам неизвестных вам ранее решений. Оборачиваете красивыми классами и методами. Тестируете, опять на написанных "всё там же" исходных данных и снова тесты, проверки, тесты... Не получается Психуете удаляя в очередной раз все коммиты и бренчи. И начинаете заново И снова, и снова, и снова

Опять переписываете

Но эмоции от самоудовлетворения самим процессом и только вами видимого результата - зашкаливают.

И в один прекрасный момент, ваш алгоритм оживает и рождается - Он. Маленький звереныш. С огромным количеством лапок, несколькими головами, разноцветной шкуркой.

Вы играете с ним. Подкармливаете всё теме же самописными данными. Вносите новые штрихи и исправления. Но уже через некоторое время начинаете понимать, что идеально подобранных и созданных вами, на скорую руку, этих самых же данных - становится мало.

И начинаются судорожные скитания в поисках пропитания для Вашего звереныша.

Вы берете первые, какие-то уже настоящие, которые кажутся вам сначала большими данные. И с опаской предлагаете вашей, уже любимой, ИТ-зверюшке.

А она.. хрум, хрум - и съела.

Наступает полное торжество и обманчивое чувство осознания значимости созданной зверюшки! Вот она - Победа!Но, внутренний голос подсказывает, что зверюшка может, и самое главное ХОЧЕТ больше!

Начинаете искать еще больше пищи, больше данных. Находите. Готовите. Угощаете. И тут зверюшка, один раз Хрум и всё. Секунда, десять, минута а экран замер. Вы судорожно набираете htop и картина пугает. Всё улетело за 100%. И еще через несколько минут уже сами набираете kill, а потом еще и добиваете killall зверюшка, killall база, killall, killall, killall

И снова исправления, изменения, замены, удаления, все сначала, О! А можно вообще по другому и снова роль Творца и тесты, эксперименты, проверки

И однажды, с секундомером в руках и с весами под зверюшкой, в очередной развидите, на бряке или в консоли, в логе или по простому print или echo, или где-то еще - заветное END с идеальными цифрами в результатах.

ПОЛУЧИЛОСЬ!

Корм съеден. Зверюшка, как ни в чем не бывало, радостно ждет следующую порцию.

Вы даете больше и больше. 100k, 1М, 10М, 40М порций. В один поток, два, десять, сто...

Хрум. Хрум. Хрум. Profit!

Когда закачиваются радостные пробежки и отпускает последняя капля, отравляющая сознание, победоносного эликсира удовольствия, приходит безумное понимание, что это уже не та маленькая зверюшка, а полностью Ваш любимый питомец. Которого создали Вы. Который может делать потрясающие вещи с удивительной скоростью при малых затратах.

Наступает пора его подготавливать к реальной жизни.

Вы клонируете мир ваших текущих забот и работ. Помещаете туда питомца.

Меняете, адаптируйте - приучаете его к новой пище. Все задачи выполняются в тысячи раз быстрее и еще через сотни тестов и испытаний, селите его уже в основной мир. В проект, который ваш питомец может поднять на несколько уровней вверх.

Но вы уже знаете, что всех данных, которыми он там питается - мало. На столько, что он даже не замечает их существование. Даже не на один зубок. Он голоден.

Внезапно, кто-то увидел вашего питомца, и даже предлагает его продать и в месте с ним переехать в другой мир - чтобы какое-то время вы научили нового хозяина кормить и ухаживать. Но что-то внутри вас говорит НЕТ. Это же совсем малыш и хоть он научился и уже даже выполняет серьёзные задачи в большом мире - ему слишком рано куда-то уходить.

В эту секунду к Вам приходит безумнейшая мысль.

А что если Я создам и подарю ему целый мир, котором он будет жить.

Эта идея не отпускает. И в ваших фантазиях создаются города, замки, облака, придумываются новые необыкновенные конструкции, продумываются способы перемещения старых и даже в грёзах, наблюдаются дожди из золота и драгоценных камней. И вы убеждаете себя, что ДА - это реально.

Но все вокруг Вам говорят, Куда? Кто? Ты? Как? Такой мир построить - нужны десятки людей - творцов. И самое главное - очень богатых богов. Ты понимаешь, что они правы и страх, отсутствие веры, нехватка времени и знаний - и ты все откладываешь и переносишь на потом... ещё потом ещё потом

Но однажды, наступает тот момент, когда приходит осознание, что ПОТОМ - начинает превращаться в НИКОГДА. И ты понимаешь, что НИКОГДА - еще страшнее, чем все другие страхи.

И после этой, открытой именно тебе, истины, ты делаешь шаг. Бросаешь всё и начинаешь Создавать.

Сначала, долго выбираешь в какой галактике построить. В одной лучше цены на аренду, но малый возраст, другие ближе и роднее, но дорогие, третьи - от захватчиков лучше защищают, но мало общаются, очередные - старые и дряхлые, но известные, следующие - обещают все и сразу и почти бесплатно так настойчиво, что пропадает желание

Рано или поздно, муки выбора проходят и наконец вот она ТВОЯ СИСТЕМА, в которой будут созданы миры. Только твои!

Создаешь, соединяешь, закрываешь, разрешаешь, пробрасываешь, перекидываешь. Творишь...

Вот на этих планетах будут базы, здесь хранилище, а на этих уже новые зверюшки будут жить, а на этой твой питомец, а на этой одной - будет космопорт, а на этой - если кто-то новый прилетит поселим, а на этой - будет личный зоопарк, а на этой - будет вестись летопись а на этой а на этой

Проходит время - и видишь красивейший кластер. Твой мир.

При заселении, ты уже знаешь, что один твой питомец не проживет. Ты

придумываешь новых и приглашаешь других из чужих безопасных миров.

Создаешь ландшафты и садишь деревьями, рисуешь облака и наполняешь морями и океанами.

И вот спустя много месяцев, много дней и бессонных ночей - он готов. Все планеты живут и развиваются, общаются и самопополняются.

Во время очередного длинного теста, когда ты спишь и видишь шикарные сны, происходит коллапс. Но ты об этом узнаешь не сейчас, а позже, когда сирена начнет кричать о уже случившейся катастрофе.

Летишь на одну планету. А там твой питомец, тот самый, который еще вчера довольный и игривый прыгал и резвился, лежит без признаков жизни, с застывшим в лапке телефоном, с выбранным твоим номером.

Заглядываешь в космопорт - а там от твоих красивых архитектурных решений только руины. Хранилище, базы, зоопарки - уцелели, но без связи.

Ты закрываешь весь мир огромной сферой и находясь опять в полном одиночестве с замершими планетами и всеми обитателями заново начинаешь искать. Где?, Ну где же, ты ошибся?

Намного позже, в n-ой по счету инкарнации этого мира, уже без, на первый взгляд безобидного личного зоопарка, который несколько месяцев назад погубил всё - ты снова убираешь защитный купол.

Всё!

Пришло время открыться!

Проверка каждого уголка. И ты принимаешь решение пустить в него первых посетителей - других обитателей вселенной.

Запуск!

Внутреннее эго раздуто, радость переполняет, ощущения восторга вперемешку с полным экстазом прячутся под гордой маской невозмутимости.

Всё отлично работает. Кто возмущается. Кому-то нравится. Кто-то подсказывает, где, что не так.

А кто-то тихо потешается над твоим водопадом, в котором вода течет не DESC, а ASC, рассказывая о этой находке всем кроме тебя.

И в целом - все хорошо. Ты расслабляешься продумывая дальнейшую жизнь.

Время идет. Мир существует. Твой питомец становится все сильнее и сильнее. Он обретает друзей среди других, созданных тобой и не только, питомцев.

Все планеты существуют в гармонии и мире. Созданы планеты позволяющие менять убранство других и пополнять хранилище.

И наступает момент, когда пора учиться призывам, тех самых дождей, о которых ты мечтал еще играя наедине с зверюшкой.

Но мир создавал ты один. Один уже сделал то, про что остальные говорили - невозможно.

Значит пора делать очередной LevelUp. И снова начинать качать новые скилы.

И опять поиск. Опять прогулки в поиске даже не ответов, а только правильных вопросов. Куда? Кому? Как? Скольким или может быть одному? За сколько? И главное, снова - Зачем это все?

Опять муки выбора вариантов.

Начинать развивать мир с кем-то? Учить законы вселенных, учиться управлять, учиться рисковать, а также и всё-таки, учиться искать богатых покровителей, искать других творцов и всех тех, кто будет помогать, от управления до уборки мусора и еще познавать многое другое.

Или может в одиночку? Клонировать мир для кого-то и самостоятельно поддерживать несколько миров? Но Миры и питомцы требуют внимания и любви, документы в хранилищах - порядка, летописи - проверок, ландшафты на планетах - постоянных изменений и строек. Одного, двух, трех и еще несколько клонов поддерживать возможно. Но тогда в реальной жизни, даже близкие друзья и родные будут знать тебя только по старым фотографиям из семейных архивов.

Найти уже давно существующий мир с сильным и богатым хозяином ради объединения? Но переживут ли такое слияние твои любимые питомцы, не запустится процесс бесконечной мутации, такой, что даже первое имя зверюшки будешь помнить только ты? И не превратишься ли ты в ту самую единичку которая занимается только подкормкой его?

Может полностью продать или подарить этот мир? Отдать все. А сможет ли новый хозяин правильно кормить, ухаживать, менять погоду? Не зальет ли он ливнем всю долину зоопарков вместо грибного дождика? Не сотрет ли его через несколько лет?

Перенестись только вместе с питомцем в чужой мир? А этот оставить для красоты и самолюбования. Тогда, столько, самого ценного, что есть у человека- времени, будет потрачено зря.

Ничего не делать, опустить руки и уйти самому жить в другие миры?

И еще много очень много других мучительных вариантов.

Выбор.

Кто-то проходит через муки выбора, кто-то через радость что выбор есть, кто-то не видит выбора как такового и хватается за первое решение, а кто-то постоянно только ищет разные варианты не принимая никакого. Но выбор есть всегда!

Из одной маленькой идеи каждый может создать новый мир.

С Уважением, Дмитрий.

Сегодня я решил поразмышлять на тему зачем нам это надо (на примере Notion)? Пост чистая философия.

Вообще, я к Notion не имею никаких претензий. Никто же не предъявляет претензии молотку Просто это первый сервис, который мне попался, который обладает огромным функционалом.

Когда я в первый раз его установил и узнал о его возможностях, то радости не было предела. Я понял, вот оно, вот то место куда я могу перенести свою жизнь.

И вот он - Я. По классике жанра сразу создал 2 пространства личное и рабочее. Сами понимаете - жизнь именно так и делится. Вот тут мои книги, вот тут фильмы, тут заметки, тут лайфхаки, тут идеи, тут полезное что-то, рецепты, тренировки, уроки, курсы, друзья, семья, машина, животные, хобби И самое вкусное планы!

Начнем с простого. Книги, фильмы, музыка. Создал каталоги: что смотрел, что читал, что слушал, что планирую читать, смотреть, слушать. Даже какие-то рейтинги придумал, что понравилось, а что не очень, оценки от 0 до 5, нет до 10, так объективнее, теги по жанрам. Даже где-то писал комментарии.

Потом. Списки уроков, курсов, полезных материалов, гайдов, мануалов. Всё разложил по полочкам, теги опять же.

Друзей оцифровал. Фото там, дни рождения, дни рождения детей, ссылки на соцсети, контакты Теги

Хобби, животные, машина, всё оцифровал, навешал тегов, добавил ссылок на ресурсы

Работа! Тоже все оцифровал по аналогии. Прям всё! В общем, всё по феншую.

Планы наше спасение и наша погибель. Notion помогает раздуть их до вселенских масштабов. Пришла в голову идея в планы ее, задачи к ней, подзадачи к ним, сроки каждой задаче/подзадаче, ответственных лиц и всё такое. Это все на волне эйфории от гениальности идеи. Чем она гениальнее мне казалась, тем больше места она занимала в Notion.

Что получил в итоге.

Сначала был вопрос а на хера мне всё вот это вот? Кому интересно, да и в принципе кто это увидит, что я читал, смотрел, слушал и как у меня всё это отсортировано? Все эти рейтинги для самого себя? Если мне понравился фильм, то на кинопоиске я поставил оценку и забыл про него. С книгами еще проще: прочитал удалил. Всё. Нет книги. Музыка. Вся она в яндексмузыке в подборке понравилось (и то, что-то удаляю, что-то добавляю). Всё. На хрена она в Notion?

Друзья. Все в телефонной книге. Кого забыл поздравить с днюхой - не обижайтесь.

Далее. Всё остальное, что было указано выше. Если возникает вопрос, то самое простое загуглить. Информация имеет свойство становиться неактуальной. Поэтому гугл решает. Да и быстрее загуглить, чем лазить и искать нужную инфу в Notion (и да, про поиск я в курсе).

Планы. Спустя неделю я смотрел на очередную идею как на какую-то херню. Именно такие мысли и посещали (некоторые даже мата достойны не были). И уже не было никакого желания что-то делать. Но! так как я ее породил, то убивать ее рука не поднималась. Поэтому она так и болталась, а я тешил себя несбыточной надеждой, что когда-нибудь реализую эту херню.

И вот к каким выводам я пришел.

Всё это мы делаем, что улучшить нашу продуктивность. Тут трудно поспорить. Что бы и идеи, и планы, и задачи, и ресурсы, и всё необходимое, всё под рукой, и я такой бодрый и веселый несу миру радость от выполнения поставленных самим собой перед самим собой каких-то там планов. И все у меня разложено по полочкам и все подписано на разных стикерах. И всё благодаря Notion. Получается так что, мы получаем больше положительных эмоций оцифровывая свою жизнь, чем от самой жизни. И я считаю, что это неправильно.

Вместо того, чтобы жить, мы пишем, как бы мы хотели жить. И все что мы делаем теперь зависит от того, что записано в Notion. А если не записали, значит этого нет. И Notion превратился из инструмента в цель, в смысл. Вместо того, чтобы что-то сделать и порадоваться этому и забыть, мы делаем чтобы порадовать тому, что что-то сможем записать вечером в Notion. После выполнения не наступает радость или облегчение. Они наступают после того как поставил галочку в списке выполненных задач или после записи в планировщике. А если не записали, то день прошел зря. И этот вывод не на пустом месте появился. Посмотрите сколько роликов на ЮТ этому посвящено, сколько шаблонов создано. Все это говорит о том, что люди относятся к простой программе как к спасению (именно так) своей жизни.

У кого-то жизнь стала лучше, после того как он загнал себя в цифровой формат? Напишите в комментах (с).

Если честно, то жизнь вносит такие корректировки в планы, что иногда кажется - лучше не планировать (есть, кстати, такое направление в таймменеджементе как бы странно это не звучало).

Жизнь надо жить, работу работать, с друзьями и близкими - общаться, книги читать, фильмы смотреть, музыку слушать, целей достигать и т.д. и т.п. Этого вполне достаточно, что бы чувствовать себя полноценным.

В итоге я всё меньше и меньше пользовался сервисом. Что, кстати, сам за собой замечал и радовался. А сейчас вообще забросил и ни капли об этом не жалею.

P.s. Есть такое понятие: создать википедию из своей жизни. Вот именно этим многие и пытаются заниматься благодаря этому сервису. Я никого не осуждаю. Ваша жизнь и вам ее жить.

А я не хочу, чтобы моя превратилась в 0 и 1.

О главном принципе Искусства, применимом и к творению игр.

Что требуется принять как факт, так это понимание творца игр как деятеля отдельной категории искусств, а именно как художника, обладающего тем прекрасным началом иррационального поведения, кое позволяет выражать это начало бесцельно, просто потому что, и причем только в тех формах, что требуются для конкретного художественного выражения. Если можно так выразиться, эти формы есть идеальные типы заложенные в самом творце, соблюдая которые творец имеет право выражать эти же типы в искусстве. Тем и отличается художник от дизайнера, что дизайнер эти выразительные формы расценивает как метод к достижению цели завершения проекта. Конечно в данном случае и художник, и дизайнер есть архетипы (пусть будет) способов выражения, и как художник может быть дизайнером, так и дизайнер художником такие весьма простые суждения не собираются здесь полемизироваться. Данное было сказано лишь для того чтобы указать на отдельную, статистически-подсчитываемую категорию геймдизайнеров и игротехников, чьи ремесла включают весьма посредственные для самого творения игр компетенции, в отличии от принципиальных единичных художниках.

Главный принцип художника здесь подразумевается исходя из следующего высказывания: Гомбрих (Эрнст*) доказывает, что художник не может копировать реальность ни как она есть, ни как он её видит. Подобные концепции Гомбрих сравнивает с древним подходом к человеческому языку как к каталогу наименований (это сравнение весьма содержательно и далеко не случайно: вспомним, что Гомбрих пытался использовать для интерпретации художественных явлений некоторые схемы теории информации, пусть даже сознательно ограничиваясь простым проведением аналогий). Между тем, отмечает Гомбрих, работы современных лингвистов, в частности Уорфа, рельефно показали, что язык не столько дает имя уже существующим вещам и понятиям, сколько артикулирует мир нашего опыта. Аналогичным образом стили различаются последовательностью своих артикуляций и числом вопросов, которые они дают художнику поставить. Кроме того, информация, которая поступает к нам из зримого мира, настолько сложна, что никакое изображение никогда не сможет передать ее полностью. Это связано не с субъективностью зрения, а с его богатством... Речь идет не о верном засвидетельствовании зрительного опыта, а о верном построении реляционной модели[1]. Критике Карло Гинзбурга я как исследователь доверяю, а тем кому такого основания для утверждения главного принципа искусства недостаточно прошу отнестись с пониманием; данная вольность была проявлена постольку поскольку Если бы требовалось назвать царский путь к науке,нельзя было бы указать пути более удобного, чем путь, заключающийся в том, чтобы положиться на здравый человеческий смысл и дабы, впрочем, не отстать от времени и философии, читать рецензии на философские произведения, да, пожалуй, предисловия и первые параграфы этих произведений[2].

Что мы получили в наличие как верный вывод об Искусстве Выражения Бесцельного Экзистенциирования бесценно. Творец игр, кто есть художник, а не дизайнер, не только не копирует Игру, он сам по себе не может её копировать, и по сему вопрос создания игр упирается в реляционное (любой интеллектуальный феномен подвергается анализу с точки зрения порождающей их социальной структуры, а истина зависит от природы суждения) моделирование сферы (как стиля для художника, что есть тоже самое, что и Выражение Игры) в наличную игру (что явится сферой в своём наличном естестве), а не программирование. Противоположность реляционности - абсолют[3], разница лишь в том, что Игра как Абсолют и игры пусть как реляционные модели в нашем случае не противоположности, а естественное следствие из природности Игры. Реляционистский подход же требуется в связи с самой структурной первоосновой данной работы, в коей изучается отношение игровых мифов (и мифов об играх) и общества (особенно общества потребления). И тем самым образом мы выводим из главного принципа то следствие, что художник игр выражает бесцельные социальные структурные экзистенции, или просто существующие определённые социальные взаимосвязи в оформленных самодостаточных моделях. Средствами выражения же таких моделей выступает всё, что базируется на принципе импотенции полного копирования, по сему реальность игры кроме Игры как субстанции есть в сути своей миф в любой её позиционной форме, за единственным исключением исключением бесцельности. Если нарушится бесцельность игры, то сама игра утратит свою субстанцию; поэтому миф о реализме есть как магический корень ведущий к идеальному бесцельному экзистенциированию, так и волшебный корень, что выступает деструктивной силой против Природы выражаемой игры.

Как бы ни хотелось так начинать, но для общества онтологическое основание Игры не является исключением ни для одной из возможных общественных форм; но если творец выражает модели существующих, существовавших или предположительно-будущих существовать бесцельных социальных структур, то для общества формат такой рефлексии невозможен до тех пор, пока само общество не поймёт, не осознает, или банально не почувствует своё бесцельное экзистенциирование. Это самое Игровое онтологическое основание для общества уже не является тем герметическим понятием которое понятно художникам, так как оно для общества и не было никогда чем-то герметичным; для общества, то есть для потенциальных игроков, онтологическое основание есть и причина, и стимул, и всякое движение для игры, и только за счёт такого общественного взгляда мы и имеем право наделять Игру субъектностью, что конечно не является ложным и является тем более истинным, что воззрениям художника это не противоречит, в то время как обществу взгляд художника чужд (ранее к онтологическому основанию я применял категорию герметизма, - высказанное суждение лишь предполагает наличие сакрального и профанного знания в области игротворчества); общество же тех художников о которых идёт здесь речь будет правильно определять под категорию интеллигенции, что прямо отсылает нас к Проблема интеллигенции: Исследование ее роли в прошлом и настоящем Карла Маннгейма, - его культурный релятивизм, в рамках которого разные социальные универсумы открыты друг другу для энергетического и информационного обмена не кажется не только правдоподобным, вернее не только не кажется не только правдоподобным, но является как минимум той живой и актуальной реальностью происходящей, например, в сегодняшнем киберпространстве, например на "Хабр"е.

В своей книге Магия, наука, религия и границы рациональности антрополог Стэнли Джейараджа Тамбия приводит аргументы в пользу множественного устройства реальности: различных культурных полей знания и опыта, которые, в сущности, творят различные миры. Тамбия сравнивает и противопоставляет два основных поля, которые можно отыскать в человеческой культуре: одно основано на принципе причинной связи, а другое на принципе соучастия. Причинность в конечном счете порождает прагматический рационализм науки. Разделенное в себе эго индивидуума разделяет на разные фрагменты и стихию мироздания в соответствии с объективными объяснительными схемами, основанными на нейтралитете в теории и инструментализме на практике. Мир соучастия погружает личность в коллективное море, которое стирает границу между человеческими усилиями и окружающей средой. В таком мире, который я связываю с магической парадигмой, языком и ритуалом, мир не разделен, дабы удовлетворять объективным критериям оценки, но является как один непрерывный процесс становления. Объекты в этом потоке организуются по символическим соответствиям, и в нем господствуют не сухие и объективные классификации, отличающие научные тексты и корпоративные отчеты, но риторика сновидения - Дэвис Эрик, Техногнозис. Миф, Магия и мистицизм в информационную эпоху. Социальная имажинерия[5].

Онтологическое основание Игры как движущая сила общественных игр (как игроделание, так и игроиграние) с лёгкостью проверяема в поле; в том её главное преимущество, что обеспечено её живой природой. Не стоит приводить множество примеров детских дворовых игр, включая в этот список и те флуктации что приводят к летальным исходам; даже сама тенденция детства (если детство рассматривать как изобретение[6]) нам объясняется с помощью искусства сохранять шансы неуменьшенными[7], поэтому и отмирающий дух авантюризма актуален в современной повестке по причине самого детства как программы урегулированных шансов (суждение оценочное), а не того Бытия человеческого, что принимает Царство Божие[8].

И так, онтологическое основание Игры есть её движущая сила в обществе для её существования и выражения за счёт Самой Себя. Для того творца же, что в компании себе подобных образует интеллигенцию, онтологическое основание является абсолютом выраженным в стиле, т.е. в сфере, через что выражаются общественные структуры, бесцельно при этом существующие как наличные модели. Так как Игра во втором случае выступает за абсолют, получаемая в своём завершении модель не есть точная копия социальной структуры, а лишь то произведение искусством, что позволяет постигать абсолют через выраженные стили. В геймдизайне такие стили подразумеваются как сеттинг. В случае же общества Игра как абсолют проявляет себя постоянно с того момента, как только соблюдается онтологическое условие, и именно поэтому нет никакого толка составлять справочник об играх, что даже любое бесцельное перепрыгивание ямы есть игра. Той зримой удачей для общественных игр окажется лишь тот случай, если ей заинтересуется художник игр, не перевыразив её, но механизировав.

[1] Карло Гинзбург Мифы эмблемы- приметы, стр.96-97.

[2] Г.В.Ф. Гегель: Феноменология Духа, стр.42.

[3] Н.Гартман:Этика (1925), стр.103.

[4] Эта же позиция в этой работе объединяется с тем, что называется истинно-реальное и абъекция.

[5]*Сейчас это следует запомнить, чтобы впоследствии приблизиться к общественной игровой мифологии.

[6] И.Иллич Освобождение от школ. Глава 2: Феноменология Школы

[7] Ф.Г. Юнгер: Игры и ключ к их значению, стр. 75

[8] Истинно говорю вам: кто не примет Царствия Божия, как дитя, тот не войдет в него. Евангелие по Мк. 10. 13-16.

Всем тем, кто не хочет читать: игра не игра, когда она выступает против игрока, то есть наделяется какой-то определённой целью выступать против или за. Понятие "уровня" и "lvl", стоит только его ввести в концепт игры - убивает саму игру, превращая её в обыкновенный спорт, порождающий спидранерство. Но если на территории вашего уровня существует множество некоторых песочных мелочей, которые позволяют не следовать главной "цели", - аркадная игра превращается в отыгрыш собственной личности в пределах закодированного пространства и тех "фич", за счёт которых сие можно производить (например "кулинарии"). Если же изначально игра делается "ролевой", вы опять-таки игру наделяете "самоцелью", а потому разрушаете её бесцельность, и поэтому сталкиваетесь с тем явлением, что именуется манчикизмом. Манчкизм что в RPG, будь они настольные или в киберпространстве, что в MMORPG производится строго по той причине, что игрока обязывают соблюдать эти самые условия прохождений "сюжета" и "уровней", игнорируя тот факт, что сам по себе игрок не хочет участвовать в вашем спектакле, а хочет уйти в лес. Дайте ему возможность погулять в лесу больше, чем спускаться в ваше подзмелье. Ответ хейтерам.

Его (тип игрока*) нельзя изучить, используя методы социологии, потому что он не связан строго ни с каким определённым социумом такой игрок не есть ни человек пользы, приобретения, профессии, труда[1]. Здесь об этом стоит возразить следующим образом: игрок есть адаптирующийся субъект в условии бесцельного экзистенциирования; играть - адаптироваться в условии бесцельного экзистенциирования соответственно. И только на этом моменте понимания "игрока" как адаптатора могут вступить в полемику Юнгеровские счастливый случай, искусность и подражание, к которым сводятся все игры; с того момента как процесс адаптации завершается, то завершается и игра. Но при этом это не будет означать что игра завершится благоприятным или неблагоприятным исходом, завершение игры может произойти и посредством её прервания, ведь сама из себя игра вовсе и не обязана к чему-либо приводить.

В области математики материал, обеспечивающий удовлетворяющий запас истин есть пространство и счётная единица[2]. Сомнений не будет, если обладать таким материалом достаточно для математического воспроизводства игр, например, в киберреальности, ведь существует неединичный пример переноса популярных настольных игр в эту самую цифровую реальность на разных платформах и в формах различных приложений. Тот факт, что математика позволяет воспроизводить игру в её формах сомнения не вызывает также, как это воспроизводство позволяется нам нашим воображением. Поэтому играть, например, в шахматы в киберпространстве по очевидным причинам не является симулированием постольку, поскольку это и есть самые настоящие шахматы, пусть и в цифровом виде.

Не очевидно однако положение противоборства игрока и компьютера: в отличии от реального игрока программа не играет просто так, если играет подходящая для этого формулировка. Тот момент что для игрока программа является полноценным противником даже учитывая её ненастоящесть осуществляется лишь в форме иллюзорной видимости, и форма эта определяется с того момента как появляется уровневая сложность.

Само воззрение о тождественности рационального и игрового поведений нивелируется, и не потому что противник определяется неизвестностью (за счёт тайного знания механик) объективного оценивания сложности игроком, сколько потому, что игра для игрока таким образом может резко поиметь цель; цель победить высокий уровень сложности. Мало того, но с того момента как игрок остаётся один на один с уровневой системой, его противником начинает выступать не игрок, а сама игра, в связи с чем игра в те же шахматы симулируется, как и симулируется игра. Её бесцельное онтологическое основание становится лишь иллюзорной видимостью, ведь теперь она не существует сама по себе, а наделяется вполне конкретной целью: создавать иллюзию реального противника за счёт запрограммированного рационального поведения.

И еще раз: всё где играет компьютер в собственной игровой программе уничтожает саму бесцельность лишь постольку, поскольку симуляция игрового поведения выраженного в уровнях сложности не является отдельной категорией данное заложено в коде игры и является её неотъемлемой частью, а не зрителем, помощником или вирусом. По сему поэтому всё что относится к категории однопользовательской компьютерной игры игрой не является. Общепринято именовать геймплеем то, о чем сейчас шла речь. В этой убийственной для Игры аркадности кроется одно примечательное свойство любой нереальный уровневый противник есть симуляция игры лишь до тех пор, пока на сторону программы не присоединится реальный игрок; в этом же случае участие запрограммированной игры в игре превращается в полноценную механику, формируя самой из себя обязательные выраженные объекты (включая сам "движок"), и лишь за них отвечает программирование и IT в той равной степени, в которой заводы отвечают за изготовление спортивного инвентаря. То единственное, что объективно может предложить для Игры киберпространство многопользовательский киберспорт, или реконструкция игр без участия "уровня".

Обманным будет то суждение, что "геймплей" разрушив собой онтологическое основание Игры (бесцельную экзистенциальность) разрушает Игру как таковую внутри себя; "геймплей" есть только вид самотождественной реальности, что ограничивает свободу выбора Игровых сфер за счёт самого себя, и не больше. Тем более "аркадный геймплей" искуснее, чем более в нём можно не делать того, что изначально и должно было отразить саму игру. То есть любая игра внутри компьютерной программы есть ролевая игра от имени самой программы, а уже её внутренние механики являются инструментами для ролевой игры, и тем более она искусна, чем более побуждает к ролевой игре, нежели наделяется самосмыслом ролевого отыгрыша. Именуемый здесь термин аркада есть самовольная попытка описать уровневую логику организации игрового процесса, то есть уровень полностью отождествляется с аркадой.

Что побуждает к ролевой игре есть не механики, так как механики ролевой игры указывают на саму цель ролевого отыгрыша; они также не являются и частью баланса лишь в связи с первоосновой баланса киберпространства (кодирование, программирование, исследование и получение данных и т.д.), поэтому побуждение к ролевой игре в таком пространстве есть посредственное следствие того, что хотел отразить разработчик. Игра актёра же находится на той же самой ступени, но не как посредственное следствие, но как движимое стихийным элементом подражания основа. Ролевое отыгрывание же самого себя вопрос исключительно механик, ибо обладание собственной ролью себя экзистенциальный закон, а не следствие или взятое за основу единичное условие.

Таким образом ролевое бесцельное экзистенциирование как основа адаптации, ролевое бесцельное экзистенциирование как механизм адаптации и ролевое бесцельное экзистенциирование как следствие адаптации есть три пункта горизонтальной ролевой мобильности игрока, где само творение путей мобилизации есть искусство. Поэтому определяем: корень искусности ролевой игры лежит в искусном сочетании адаптационной роли как её следствие, механизм и основа.

Из всего этого можно вывести тезис: киберпространственные игры есть игры только ролевые для одиночного игрока, или спортивные игры для (что очевидно) спортсменов. То же, что совмещает спорт и ролевую игру в киберпространстве не есть массовая многопользовательская ролевая онлайн- игра, поскольку мморпг лишь иллюзорно обладает спортивными элементами командного соперничества: ММОРПГ не заканчивается НИКОГДА, в ней НЕЛЬЗЯ ни победить, ни проиграть, и собственно умереть в ней нельзя. ММОРПГ является в своей сути ни киберспортом, и не киберролеплеем, - это есть одно из самых настоящих порождений киберигровой мифологии.

[1] Ф.Г. Юнгер: Игры и ключ к их значению, стр.68

[2] Г.В.Ф. Гегель: Феноменология Духа, стр.28

(Небольшие размышления на тему философии и психологии системы контроля качества)

Нормальность - это общепринятый вид сумасшествия.
Коллективное бессознательное

Введение

Все нижеизложенное, это моя субъективная точка зрения, и если я где-то постулирую что-то неоднозначное, то я просто опустил оборот с моей точки зрения. Прошу воспринимать это именно так. Я за простоту языка, но, говоря о смыслах, у меня всегда получаются сложноподчиненные предложения с излишне абстрактной лексикой. И мне не хочется ничего исправлять, так что прощу прощения за возможно избыточную сложность речи. Одна из моих подруг сказала я прочитала половину и у меня устал мозг.

Предпосылки

Любой человек, развивающийся в какой-то технической профессии, и пытающийся осознать свою жизнь рано или поздно приходит к пониманию, что его профессия дает ему лучший язык для описания его собственного понимания жизни. Это происходит естественным образом, в силу того, что инженерные задачи, или задачи конструирования чего-то из частей, требуют наличия, либо создания этих частей, а следовательно, формируют у человека комплексный навык, который он мыслит в виде набора образов, и чаще всего как-то называет, для возможности использования его в групповой деятельности. Чем больше у человека опыта и чем лучше навык, тем богаче у него язык, передающий его навыки в запакованном виде. Чем больше различных инженерных задач решается человечеством, тем больше новых терминов для коммуникации, требуемой для решения сложных задач, возникает. В какой-то момент содержание определенных терминов приводит к такой обозримой глубине, что хочется с помощью них выразить что-то фундаментальное, особенно когда нейросеть головного мозга улавливает много знакомых образов в новой сложной проблеме и возникает состояние пред-озарения, как будто сейчас прорвется стенка отделяющая тебя от коллективного опыта ноосферы и ты все поймешь.

Кто я?

Я специалист по контролю качества. Моя задача оценить систему на предмет соответствия моим ожиданиям к ней по многим параметрам исходя из моего текущего понимания. Таким образом изначальна - система, а я и мой опыт, мой способ мышления это инструменты для ее оценки. Абсолютный критерий моей работы - эстетика результата, то есть нравится мне то, что у меня получилось или нет и почему. Лучше меня оценить работу может только специалист, который разбирается в контроле качества лучше меня, то есть в идеальном смысле, с учетом моего стремления к росту - никто, потому что я хочу решать задачи идеально, мне так нравится. Идеально не значит одинаково, значит оптимально с учетом всех факторов и интересов. При этом я осознаю себя тем, кто есть, понимаю, что многое находится за пределами моего виденья и не идеальность своего результата использую для своего движения вперед к идеалу.

Ценности

Я отвечаю за себя, за свое согласие или не согласие принять участие в оценке/контроле какой-то системы, за оценку другими моих оценок, осознание причин этих оценок и выработки своей следующей оценки системы с учетом всех доступных обратных связей. И так рекурсивно до момента, когда текущий результат мне нравится и до той поры пока он мне нравится. И так везде, на работе, в жизни, в конфликтных и новых ситуациях, я должен понять, что происходит, почему, куда все двигается, что мне в этом нравится и что нет. А до этого я не могу оценить систему, так как не имею достаточно данных. Я идеальный судья, инквизитор. Я в первую очередь оцениваю себя, со своей точки зрения, и со стороны. С какой? С точки зрения будущего, мира в котором я хочу жить, моих детей, женщин, близких. Им понравится результат моей деятельности? Я должен в процессе своей работы уметь честно отвечать себе на сложные, скользкие и запретные вопросы. Мой разум свободен мыслить любое, пока это не выливается в мир в виде оценки и начинает этот мир неизбежно менять. В конечном счете наибольшим весом в моей оценке любой системы обладает результат ее развития в динамике с учетом моего влияния на нее. Как мое участие в каком-то проекте (а это любая деятельность) улучшит мир? Я хочу, чтобы вокруг меня был рай, то есть мир, который предсказуем, безопасен и эстетически приятен мне. Потому что этот мир мой. Миры других в идеале должны мой мир дополнять и взаимно влиять друг на друга, улучшая один другого. Я могу менять другие миры, если знаю как и знаю, что результат мне понравится. Я хочу видеть улыбающиеся глаза всех людей, видящих меня и готовых поучаствовать в любой совместной движухе, развитых на столько же как я, имеющих свою точку зрения и умение объяснить ее даже ребенку. Это ценности, которые объясняют мой способ мышления.

О задачах.

С точки зрения профессии это значит, что я не воспринимаю задачу поставленную заказчиком как конечный результат своей работы, я сначала ее оцениваю, осознаю ее полезность, нейтральность или нужность миру. Чаще всего результат - нейтральный. Я не стесняюсь выглядеть дураком задавая дурацкие вопросы, чтобы человек, ставящий задачу, объясняя мне как ребенку простым языком, понял суть этой задачи и ее нужность так же как я, а значит и результат решения мы с ним будем оценивать похожим образом. Многие задачи отваливаются на этом этапе уточнения, о чем речь вообще, нафига нам все это надо, и точно ли таким способом, с учетом контекста.

Оценка меня.

Я спринтер, я люблю переделать кучу дел быстро, для того чтобы потом сидеть и медитировать на результат медленно оценивая его с разных сторон. С точки зрения инженера это оптимальная позиция. Импульсные блоки питания имеют КПД значительно выше, чем линейные. А значит я должен организовывать свою работы так, чтобы все работало без меня максимально эффективным и простым способом, и чтобы меня отвлекали только тогда, когда возникло что-то незапланированное. Поэтому я - автоматизатор и поэтому я не люблю фронт-энд. Мой мир это АПИ, за которым стоит черный ящик, который я открываю по мере появления сомнений в достаточности внешних воздействий на него и полноты картинки, получаемой в результате. Это система, работающая тогда и так, как я считаю нужным и оценивающая другую систему вместо меня так, чтобы меня заменить там, где это возможно.

О коммуникации.

Я готов делать ошибки, я готов высказывать ошибочные мнения по всяким ситуациям, требующим оценки, в которых даже не разбираюсь. Естественно, при этом я использую сослагательное наклонение, это не мое окончательное суждение, а предположение, я фантазирую. Да, по многим из этих вопросов я могу найти ответ у Гугла, но я работаю с профессионалами и работаю удаленно. Поэтому, я убиваю сразу трех зайцев - имею возможность получить ответ быстро, возможно более точный, чем знает Гугл, и заодно выстраиваю живую коммуникацию между людьми, которые перегружены знаниями и не имеют полноценной возможности ими поделиться. Меня поправляют, чат оживает, работается веселей.

Я люблю людей. С ними интересно, они создают, пусть иногда даже конфликтные, ситуации, которые меня развивают. У меня очень плохая память на название форм. Я не помню имен, я не знаю, как называются алгоритмы, или технологии, кроме тех, которые регулярно использую. И эту проф-деформацию я тоже использую как инструмент в работе. Любой новый термин должен быть объяснен мне так, чтоб я его понял. Я профессионал, и любой другой профессионал способен объяснить суть термина в двух-трех аналогиях или даже синонимах. При этом чем проще аналогии, тем выше я оцениваю его понимание сути того, что он объясняет. Он оценивает мое понимание по тем мазкам, которыми я отвечаю на его картинку. По тому, насколько точные вопросы я задаю. По тому как быстро просто и красиво я добавляю к его контексту то, что ему соответствует. Так создается общий контекст. Мы рисуем его вместе до той поры, пока не начнем видеть одинаково. И так мы оцениваем друг друга, адаптируемся к языку и оптимизируем коммуникацию.

О мотивации

Я материально незаинтересованный. То есть ресурсов должно быть достаточно, чтобы закрыть базовые потребности в еде, крыше над головой, развитии для меня и моих близких, и небольшой запас для большей свободы планирования. Меня мотивируют сложность задач, нужность их для мира то, чему я учусь, в процессе их решения и то насколько эстетичным с моей точки зрения, получился результат.

P.S.

Хотел бы я жить в мире, где все были бы такие как я? Да, этот мир для меня был бы вполне уютен и предсказуем. В нем бы не было немотивированной агрессии, лжи, страха, жадности. Он бы строил себя сам, потому что в нем все были бы судьями, отвечающими за весь мир, профессионалами, оценивающими других с точки зрения рациональности, а не судящими рефлексивно, ориентируясь на мнения большинства по инерции. В нем слова не расходились бы с делами и устного договора было бы достаточно, чтобы быть уверенным в том, что так и будет.

Но тогда у идеального QA не осталось бы работы, так как остальные смогли бы решить все сами.

Возможно, именно тогда ему бы пришлось сменить профессию на идеального Творца и начать создавать свою систему, а не оценивать чужие.

К 35 годам я начал задумываться о том, на каких принципах строить жизнь, чтобы больше времени чувствовать себя счастливым. Я почитал немного про стоицизм, буддизм, экзистенциализм, и везде находил что-то для себя.

В поисках книг на тему я наткнулся на труд Массимо Пильюччи под названием Как быть стоиком. Он произвел на меня большое впечатление.

Недавно я узнал, что Пильюччи выпустил книгу с большим охватом тем, под названием How to Live a Good Life (Как прожить хорошую жизнь. Гид по выбору жизненной философии в русском переводе).

Наверняка у каждого есть собственная жизненная философия. Все мы хотя бы примерно понимаем, что такое хорошо и что такое плохо, и на основе этого знания пытаемся выстроить поведение. И осознаем, что все не вечно, и наши хорошо и плохо это далекая от универсальности система координат, заданная культурой, религией, образованием

Да и как это не понять в современном мире: в информационном пространстве, как в гипермаркете, сосуществует множество учений, древних и современных, каждое со своим моральным кодексом, со своим определением хорошего и правильного. Выбирай ту мораль, что подходит и нравится, а не можешь выбрать миксуй и компилируй из сотен традиций и школ.

How to Live a Good Life любопытный путеводитель по этическим системам. Кажется, ничего удивительного, но нет. Главная фишка, выделяющая книгу из огромного массива учебников, заключается в том, что каждая из 15 глав написана носителем и/или специалистом по определенной философии. Вместо абстрактных мертвых выкладок ты смотришь на правильную жизнь глазами инсайдера и погружаешься в то, как воспринимает мир такой же, как ты, человек. Это крутой опыт, даже несмотря на то, что книга не всегда идеально раскрывает нюансы, а некоторые главы слишком коротки. Само собой, здесь нет никаких выводов и резюме, определяющих сами понятия добра и блага, только хардкорный реляционизм!

Для тех, кому интересно (и кто задумывается о том, как сделать жизнь свою жизнь счастливее), представляю тезисный пересказ книги по главам.

Буддизм

Одна из лучших глав. Ее автор, Оуэн Фланаган, пишет, что этика основа основ буддизма, где цель жизни испытывать радость от того, что уменьшаешь страдания и муки других людей. Если индуисты внушали, что жизнь это лишь звено в цепи перерождений, то Будда провозгласил, что миру пришел конец, а душа не вечна и что никаких циклов и перерождений не будет. Цель жизни достижение нирваны, освобождения, которого можно добиться, помогая окружающим, уменьшая зло и страдания в окружающем мире.

Конфуцианство и даосизм

Конфуцианская этика это про гармонизацию сосуществования людей. Мы не можем жить изолированно, в отрыве от других. Между всеми людьми есть связь, а общество, в свою очередь, связано с остальным Космосом. Поэтому хорошая жизнь для конфуцианцев настает, когда общество процветает и нет конфликтов.

Даосизм тоже воспринимает как правильное то поведение, что учитывает и соблюдает всеобщую взаимосвязь, правда, с акцентом на природе. Нужно понимать ритмы дао, правильно воспринимать законы природы и действовать в согласии с ними, а не лезть на рожон там, где требуется уступить. Любопытная аналогия это сравнение даосского мировоззрения с мышлением риэлтора: агент ведет переговоры с 30 клиентами, хотя прекрасно знает, что дом на продажу у него один. 30 продаж физически не могут быть совершены и 97% усилий пойдут впустую.

Аристотелизм

Знаменитая Никомахова этика, заложившая основы западной этической традиции, учит руководствоваться принципами эвдемонизма. Наивысшее благо для человека это его личное счастье, и нормальный человек должен во всех своих поступках руководствоваться именно им. Есть благоприятные внешние факторы; есть, наоборот, препятствия. Жить хорошей жизнью для последователей Аристотеля означает эффективно распоряжаться своими талантами на пути к счастью.

Стоицизм и эпикуреизм

Наверное, лучшая глава во всей книге. Стоицизм представлен многогранно, как метафизическая система и как кодекс поведения, включающий четыре принципа добродетели: мудрость, справедливость, мужество и самодисциплина.

Стоик понимает, что многие события происходят по причинам, независящим от человека, против его воли. И лучшее, что в этом случае можно сделать, это пребывать в состоянии невозмутимости и покоя (атараксии), не поддаваясь желанию собственными силами поменять ситуацию, над которой ты не властен. Благодаря атараксии, меньше места остается для негативных эмоций: ведь если вас оскорбили, то прежде чем давать отпор, лучше задуматься, почему так произошло. Если обидчик прав, то спасибо ему, а если нет, то зачем поддаваться на его ошибочные действия и совершать ошибку самому?

Последователи Эпикура ограничились единственным принципом удовольствием (в него трансформировалось более комплексное счастье аристотелизма). Все мы, с самого рождения, стремимся к удовольствию и, скорее всего (думали эпикурейцы) в этом и есть смысл хорошей жизни. Однако это все-таки не чистый гедонизм и погоня за carpe diem. Главное знать, что приносит удовольствие, а что может закончиться страданиями и мудро выбирать самые эффективные вариант, избегать проблем и наслаждаться жизнью.

Индуизм и ислам

Индуизм это, прежде всего, понятие кармы, которая определяет наше будущее состояние исходя из сделанных поступков. Причем будущее не только в этой жизни, но и за ее пределами, в новых реинкарнациях (где само ваше тело будет зависеть от праведности в предыдущих воплощениях). Высшая цель отстрадать за все ранее сотворенное зло и выйти из круга перевоплощений, а для этого нужно наполнить карму добром.

Что касается ислама, то главное внимание уделено так называемому прогрессивному исламу осовремененной и, видимо, достаточно секуляризованной версии религии, во главу угла ставящую разум и равенство всех перед Богом. Я о такой версии даже и не слышал до этого, оттого и не смог глубоко воспринять содержание раздела.

Иудаизм и христианство

Еще одна прекрасно написанная глава, с детальным и системным изложением нравственных принципов, которые, тем не менее, не сводятся в какой-то кодекс (ведь речь о религии, а не о философской системе). С этими концепциями все мы довольно хорошо знакомы, поэтому просто отмечу идею, что в христианстве страдание человека не зло как таковое, а часть необходимого пути к развитию и росту личности. Благодаря страданию, мы понимаем, что есть хорошо и что есть добро.

Этическая культура и светский гуманизм

Два этических учения, которые выросли из христианства, но отказались от веры в бога. В этической культуре, созданной Феликсом Адлером в конце XIX века, провозглашается единство моральных принципов, независимо от религиозных убеждений: люди должны заботиться друг о друге, а не о собственной наживе и личных интересах. Действовать нужно не как эгоист и не как альтруист, но, в первую очередь, так, чтобы выявить лучшие качества и уникальность в себе и в других.

Экзистенциализм и прагматизм

В целом, экзистенциализм широкое и противоречивое философское течение, поэтому в книге оно представлено лаконично, ограничиваясь работами Сартра и Симоны де Бовуар. В двух словах, хорошая жизнь в их понимании это та, в которой мы становимся тем, что мы есть на самом деле. Общество навязывает нам стереотипы, шаблоны, которые подчиняют нас и не дают понять, в чем же наша уникальность, плюс пытаются лишить наше мировоззрение права на изменение Но если мы хотим быть собой (а цель заключается именно в этом), то надо учиться противостоять окружению и штампам и прислушиваться к собственной индивидуальности.

Прагматизм близок экзистенциализму тем, что тоже отвергает стереотипные морально-этические нормы. Но вместо поисков себя, отцы-основатели учения Дьюи и Пирс выступали за поиски прагматичной жизни: если главная задача сделать существование комфортным, то искать и стремиться нужно не к истинным вещам, а к тому, что приносит пользу, причем в данный конкретный момент. Истины же и добра как абсолюта нет, все зависит от той концептуальной схемы, которую мы используем для достижения целей.

Эффективный альтруизм

Этому направлению посвящена одна из заключительных глав книги. Эффективный альтруизм современное учение, уходящее корнями в утилитаризм Иеремии Бентама. Задача человека и человечества найти решения, которые будут положительно влиять на состояние и благополучие как можно большего числа людей. Речь здесь не только о широкой благотворительности, но и о приоритизации научных и политических инициатив, способных оказать большое влияние на общество. Каждый обязан улучшать мир, в которым мы живем, а то время, которые отпущено, использовать с максимальным эффектом идет ли речь о филантропии или о создании инновационных продуктов. Чтобы этого добиться, нужно развиваться самому и повышать личную эффективность.

В целом, How to Live a Good Life отличная книга, которая дает широкую перспективу. Это не только взгляд на то, как люди с незапамятных времен задаются вопросом о добре, зле и правильной жизни, но и повод переосмыслить собственные этические принципы.

Конспекты интересных книг и тексты о бизнесе и технологиях я публикую в своем телеграм-канале Репродуктор Белоусова. Подписывайтесь, чтобы не пропустить следующие материалы.

Пятиминутка философии на Хабре.

Все знают изречение время деньги. Но если обратиться к корпусу философских текстов, то такое сочетание для философии не самое привычное. Гораздо чаще время у философов ассоциируется, например, с бытием. Есть даже такая книга, Бытие и время. Но вдруг нас заинтересует, как же всё-таки время и деньги связаны в философии? Самое время обратиться к глубокому обучению.

У нас есть модель фасттекста, которую обучили на корпусе из 346 философских книг на русском языке. Самые любопытные читатели прямо сейчас могут поработать с ней в колабе.

Попробуем задать ей вопрос о сходстве денег и времени в философии. Но заодно захватим и связку бытие - время

Начнём с прояснения вопроса о взаимном сходстве двух пар понятий:

Деньги явно проигрывают бытию. Но поскольку мы задали вопрос о связи денег и времени в философии, пойдем дальше и представим бытие как негативный пример для поиска, а деньги и время как позитивный.

Как видим, кроме плохо лемматизированных слов есть упоминания о денежных транзакциях (платежи), платежных документах (билеты) и сторонах (кредиторы) денежных отношений. Попробуем уточнить наш запрос, добавив философию в качестве позитивного примера для поиска.

Появляются источники и адресаты денег в философии (профессура, школяры). Ну что же, набор участников временно-денежных отношений у нас есть, самое время заэмбеддить их всех.

Мы вытащили из философии довольно-таки связный и обширный кластер денежных отношений и их участников. В основном это профессиональные сообщества, которые получают деньги в обмен на потраченное на работу время. Время и философия, конечно, на картинке держатся особняком. Ну что же, в конце-концов мы обучали модель на философских текстах, а не на учебниках по экономике. Но некоторую рациональную часть знания о мире мы таки извлекли.