Изобилие

Этот перевод мы делаем сообществом энтузиастов совершенно бесплатно. Автор знает о нашей инициативе. Перевод распространяется по лицензии Creative Commons BY-NC-SA 4.0 как и оригинал книги. Так как Альберт продолжает обновлять и дополнять книгу, рядом с каждой частью мы даём ссылку на исходную главу, имя автора перевода и дату, чтобы точно знать, чей перевод и какой версии мы читаем.

Книга доступна на сайте https://worldaftercapital.org/

Далее перевод книги.

Работа в процессе

Источник: https://worldaftercapital.gitbook.io/worldaftercapital/
Перевод: Андрей Дунаев, 12 сентября 2020

Работа над этой книгой продолжается. Я только что закончил довольно серьезную переработку всего текста. Теперь он читается более связно и содержит все аргументы, которые я хочу привести. Ссылки, однако, в настоящее время не работают (недостающие ссылки, недостающие упоминания и т. д.), и Приложение все еще требует большой работы.

Процесс написания таким образом - это пример того, что я называю петлей знаний в книге. Цикл знаний состоит из обучения, творчества и обмена. Мои тексты основаны на том, что я узнал. Рассказывая раньше, другие могут учиться на моих идеях, а я, в свою очередь, могу учиться на их отзывах.

Я знаю, насколько силен этот подход, из своего более чем десятилетнего опыта ведения блогов. Я многому научился из комментариев читателей. То же самое и здесь. Вы можете увидеть некоторые из замечательных первоначальных отзывов. Спасибо всем, кто нашел время. Если вы хотите отправить мне комментарий, напишите мне по адресу albert@worldaftercapital.org.

Я использую gitbook для написания The World After Capital, и вы можете отслеживать изменения, которые я вношу на github. Если вы знакомы с использованием github, вы также можете сделать запрос на перенос (пулл-реквест) как способ внести свой вклад. Я сохраняю за собой окончательное право на фиксацию изменений и, таким образом, беру на себя ответственность за любые и все ошибки.

Также есть отдельный FAQ, который я буду периодически обновлять. Если вы предпочитаете читать на бумаге или в электронной книге, вы можете скачать копию в формате PDF.

Содержание книги всегда будет свободно доступно на сайте worldaftercapital.org по лицензии Creative Commons.

Предисловие

Источник: https://worldaftercapital.gitbook.io/worldaftercapital/preface
Перевод: Андрей Дунаев, 13 сентября 2020

Меня, как венчурного капиталиста, часто спрашивают: Что будет дальше? Люди часто задают этот вопрос, когда ищут тенденцию в технологиях, ожидая, что я расскажу им о робототехнике или виртуальной реальности. Но я думаю, что это скучная интерпретация вопроса, поскольку эти тенденции приходят и уходят как часть циклов ажиотажа, которые представляют растущий или ослабевающий интерес СМИ к определенной технологии. Вместо этого я отвечаю: Да ничего особенного только конец индустриальной эпохи. И это важное изменение является предметом этой книги.

Книга World After Capital беззастенчиво посвящена некоторым действительно важным предметам. Чтобы понять, почему индустриальный век заканчивается и что будет дальше, я исследую такие вещи, как природа технологий и что значит быть человеком. Это может показаться безумно амбициозным тезисом, но мы сталкиваемся с переходом, столь же глубоким, как тот, который привел человечество из аграрного века в индустриальный, поэтому ничего меньшего не подойдет.

Текущий переход стал возможен с появлением цифровых технологий, поэтому важно, чтобы мы понимали природу этой технологии и то, чем она отличается от того, что ей предшествовало. Также важно, чтобы мы исследовали философские основы того, чего мы хотим достичь в конце концов, у нас есть возможность решить, что последует за индустриальной эпохой. В Мире после капитала я буду утверждать, что следующая эпоха будет эпохой знаний, и что для ее достижения мы должны сосредоточиться на распределении внимания, а не капитала.

Рынки проваливаются в распределении внимания, потому что не может существовать цен для направления нашего внимания на проблемы и возможности, имеющие решающее значение для выживания и процветания человечества. Например, климатический кризис более серьезен и неизбежен, чем думает большинство людей, и является прямым результатом нашей неспособности уделять этому внимание. От того, как быстро мы справимся с этим кризисом, во многом зависит форма нынешнего перехода. Если мы не сделаем кардинальных изменений быстро, переход в следующую эпоху будет еще более болезненным, чем переход к индустриальному веку, который начался в восемнадцатом веке, сопровождался многочисленными насильственными революциями и не завершился до конца Второй мировой Войны.

Переход от индустриальной эпохи уже начался и привел к огромным сбоям и неопределенности. Многие люди боятся перемен и реагируют, поддерживая политиков-популистов, которые проповедуют упрощенный посыл о том, что мы должны вернуться в прошлое. Это происходит во всем мире; мы увидели это, когда на референдуме в Великобритании в 2016 году проголосовали за выход из Европейского Союза, и в том же году президентом США был избран Дональд Трамп. Я начал писать Мир после капитала до обоих этих событий, но они подчеркивают важность ориентированного на будущее повествования, которое показывает путь вперед для человечества. Возвращение не жизнеспособный вариант, и никогда им не было. Мы не продолжали искать и собирать пищу после изобретения сельского хозяйства и не оставались фермерами после изобретения промышленности (земледелие, конечно, все еще важно, но им занимается крошечный процент населения).

Каждый из этих переходов требовал от нас поиска новых источников цели жизни; поскольку мы покидаем индустриальную эпоху, наша цель больше не может быть получена из наличия работы или из постоянно растущего потребления материальных благ. Вместо этого нам нужно найти цель, совместимую с веком знаний. Мне невероятно повезло, что я нашел свою цель в инвестировании в стартапы, а также в изучении того, почему этот переход происходит сейчас, и предложении того, как мы могли бы его осуществить.

Странным и чудесным образом многое из того, что я делал в своей жизни до сих пор, привело меня к этой точке. Подростком в моей родной Германии в начале 1980-х я влюбился в компьютеры. Я начал писать программное обеспечение для компаний, а затем изучал экономику и информатику на бакалавриате в Гарварде, написав свою кандидатскую диссертацию о влиянии компьютеризированной торговли на цены акций. После окончания учебы я работал консультантом и наблюдал влияние информационных систем на автомобильную, авиационную и электроэнергетическую отрасли. Будучи докторантом Массачусетского технологического института, я написал диссертацию о влиянии информационных технологий на организацию компаний. Как предприниматель, я стал соучредителем одной из первых медицинских компаний в Интернете. И как венчурному инвестору мне посчастливилось поддерживать компании, которые предоставляют преобразующие цифровые технологии и услуги, включая Etsy, MongoDB и Twilio.

Вам может быть интересно, почему я решил написать эту книгу в качестве венчурного капитала в конце концов, наверняка это отвлекает от поиска и управления инвестициями в стартапы? Однако работа со стартапами дает мне окно в будущее; Я вижу тенденции и события, прежде чем они станут широко известными и понятными, и это дает мне хорошую возможность писать о том, что должно произойти. В то же время, если я буду писать о будущем, которое я хотел бы видеть, это поможет мне найти компании, которые помогут осуществить это будущее. Я пишу The World After Capital, потому что то, что я вижу, побуждает меня писать, но я также уверен, что написание книги сделало меня лучшим инвестором.

Введение

Источник: https://worldaftercapital.gitbook.io/worldaftercapital/readme
Перевод: Андрей Дунаев, 13 сентября 2020

Человечество единственный вид на Земле, развивший знания. Я буду уточнять термин знание по мере нашего продвижения, а пока скажу, что мы единственный вид, который может читать и писать книги. И эти знания позволили нам создавать все более мощные технологии. Технологический прогресс ведет к расширению пространства возможного; например, с изобретением самолета полет человека стал реальностью.

Когда пространство возможного расширяется, оно приносит с собой как хорошие, так и плохие возможности. Эта двойственность технологий пришла к нам из огня, самой первой человеческой технологии. С открытием огня стало возможным согреться и приготовить еду, а также сжечь леса и вражеские деревни. Сегодня Интернет расширяет свободный доступ к обучению, но он также может распространять ненависть и ложь в глобальном масштабе.

И все же в нашем времени есть что-то особенное: мы переживаем технологическую нелинейность, в которой пространство возможного резко расширяется, что делает прогнозы, основанные на экстраполяции, бесполезными. Нынешняя нелинейность возникает из-за необычайной мощности цифровых технологий, которая намного превосходит все, что было возможно с промышленным оборудованием, благодаря двум уникальным характеристикам. Цифровая технология обеспечивает универсальность вычислений (она может вычислять что угодно) при нулевых предельных затратах (дополнительные копии можно производить бесплатно).

Поэтому, чтобы понять, что происходит, нам нужно уменьшить масштаб времени. Человечество ранее сталкивалось с двумя подобными нелинейностями. Первая произошла примерно десять тысяч лет назад с изобретением земледелия, которое положило конец эпохе собирателей и привело нас в аграрную эпоху. Вторая началась с Просвещения около четырехсот лет назад, что способствовало наступлению индустриальной эпохи.

Рассмотрим собирателей сто тысяч лет назад, пытающихся предсказать, как будет выглядеть общество после изобретения сельского хозяйства. Даже то, что кажется таким банально очевидным, как проживание в зданиях, трудно представить с точки зрения мигрирующих племен. Точно так же многое из того, что мы имеем сегодня от современной медицины до компьютерных технологий напоминало бы магию для тех, кто жил совсем недавно, в середине двадцатого века. Было бы трудно предвидеть не только существование смартфонов, но и уровень доступности такой технологии.

Книга World After Capital преследует две цели. Во-первых, необходимо установить, что в настоящее время мы переживаем третий период нелинейности. Ключевой аргумент заключается в том, что каждый раз, когда пространство возможного резко расширяется, ключевое ограничение для человечества смещается, что означает изменение дефицита, который больше всего требует распределения для удовлетворения основных потребностей человечества. В частности, изобретение сельского хозяйства сместило дефицит с продуктов питания на землю, а индустриализация сместила дефицит с земли на капитал (который во всей книге The World After Capital относится к физическому капиталу, такому как машины и здания, если не указано иное). Цифровые технологии переключают дефицит с капитала на внимание.

В некоторых частях мира дефицита капитала уже нет, и он быстро становится менее дефицитным повсюду. Мы должны считать это большим успехом капитализма. Но рынки, которые были важнейшим механизмом распределения капитала, не решат проблему нехватки внимания. Мы плохо распределяем внимание как индивидуально, так и коллективно. Например, сколько внимания вы уделяете своим друзьям и семье или экзистенциальному вопросу о смысле вашей жизни? И сколько внимания мы как общество уделяем великим вызовам и возможностям нашего времени, таким как климатический кризис и космические путешествия? Рынки не могут помочь нам лучше распределить внимание, потому что цены не существуют и не могут существовать для многих вопросов, на которые мы должны обращать внимание. Подумайте о внимании к вашей цели в жизни: нет независимого спроса и предложения; это только ваша задача уделить этому вопросу достаточно внимания.

Моя вторая цель в написании The World After Capital предложить подход, который поможет нам преодолеть ограничения рыночного капитализма и упростить плавный переход от индустриальной эпохи (в которой не хватает капитала) к эпохе знаний (в которой не хватает внимания). Правильное решение этой проблемы будет иметь решающее значение для человечества, поскольку два предыдущих перехода были отмечены огромными потрясениями. Мы уже видим признаки нарастания конфликтов внутри обществ и между системами верований по всему миру, что способствует росту популистских и националистических лидеров, включая Дональда Трампа в США.

Как нам подойти к этому третьему переходу? Какие действия следует предпринять обществу сейчас, когда нелинейность, с которой мы сталкиваемся, не позволяет нам делать точные прогнозы о будущем? Нам необходимо проводить политику, которая допускает постепенные социальные и экономические изменения; альтернативой является то, что мы искусственно подавляем эти изменения, только для того, чтобы они в конце концов взорвались. В частности, я буду утверждать, что мы должны сгладить переход к веку знаний, расширив три мощные свободы личности:

• Экономическую свободу: установление универсального базового дохода.

• Информационную свободу: улучшение доступа к информации и смещение контроля над вычислениями от крупных корпораций.

• Психологическую свободу: практика и поощрение осознанности.

Увеличение этих трех свобод сделает внимание менее дефицитным. Экономическая свобода освободит время, которое мы в настоящее время проводим на рабочих местах, которые можно и нужно автоматизировать. Информационная свобода расширит доступ к информации и вычислениям. А психологическая свобода поспособствует рациональности в мире, в котором мы перегружены информацией. Каждая из этих свобод важна сама по себе, но они также усиливают друг друга.

Одна из важнейших целей в сокращении дефицита внимания - улучшить функционирование петли знаний, которая является источником всех знаний и состоит из обучения, создания и обмена. Производство большего количества знаний необходимо для прогресса человечества; История человечества изобилует несостоявшимися цивилизациями, которые не дали достаточно знаний для преодоления стоящих перед ними проблем.

Для достижения коллективного прогресса за счет увеличения индивидуальных свобод мы должны установить набор ценностей, включающий критическое исследование, демократию и ответственность. Эти ценности гарантируют, что выгоды от цикла знаний станут достоянием всего человечества и распространятся на другие виды. Они имеют центральное значение для обновленного гуманизма, который, в свою очередь, имеет объективную основу в существовании и силе человеческого знания. Подтверждение гуманизма особенно важно в то время, когда мы приближаемся к созданию транс-людей с помощью генной инженерии и аугментации, а также нео-людей с помощью искусственного интеллекта.

World After Capital утверждает, что увеличение свобод в сочетании с сильными гуманистическими ценностями это путь, по которому мы перейдем от индустриальной эпохи к эпохе знаний. Хотя я с глубоким оптимизмом смотрю на конечный потенциал человеческого прогресса, я пессимистично смотрю на то, как мы этого добьемся. Похоже, мы намерены любой ценой держаться за индустриальную эпоху, что увеличивает вероятность насильственных изменений. Я надеюсь, что, написав эту книгу, я смогу хоть немного помочь нам двигаться вперед мирным путём.

Цифровая технология

Источник: https://worldaftercapital.gitbook.io/worldaftercapital/digital
Перевод: Андрей Дунаев, 13 сентября 2020

Миллиарды людей во всем мире носят с собой смартфоны, мощные компьютеры, подключенные к глобальной сети (Интернету). Мы часто проводим с этими устройствами много часов в день, играя в игры или выполняя работу. И все же, несмотря на повсеместное распространение цифровых технологий, людям часто трудно понять, что именно делает их такими мощными.

Есть даже те, кто высмеивает цифровые технологии, указывая на такие сервисы, как Twitter, и утверждая, что они несущественны по сравнению, скажем, с изобретением вакцин. Однако становится все труднее игнорировать революционность цифровых технологий. Например, в то время как многие ранее хорошо зарекомендовавшие себя предприятия, в том числе газеты и магазины розничной торговли, испытывают трудности, компании, занимающиеся цифровыми технологиями, такие как Facebook, Apple, Amazon, Netflix и Google, сейчас входят в число наиболее ценных в мире [Fortune, 2017: Amazon and the Race to Be the First $1 Trillion Company].

Оказывается, цифровые технологии обладают двумя уникальными характеристиками, которые объясняют, почему они резко расширяют пространство возможного для человечества, выходя далеко за рамки всего, что было возможно ранее. Это нулевые предельные затраты и универсальность вычислений.

Нулевые предельные затраты

Перевод: Андрей Дунаев, 13 сентября 2020

Как только информация существует в Интернете, к ней можно получить доступ из любой точки сети без каких-либо дополнительных затрат. И по мере того, как все больше и больше людей во всем мире подключаются к Интернету, где угодно в сети все чаще становится означать где угодно в мире. Серверы уже работают, как и сетевые подключения и устройства конечных пользователей. Таким образом, создание одной дополнительной цифровой копии информации и ее доставка по сети ничего не стоит. Говоря языком экономики, предельная стоимость цифровой копии равна нулю. Это не означает, что люди не будут пытаться взимать с вас плату за эту информацию во многих случаях они это сделают. Нулевая предельная стоимость это заявление, которое относится скорее к стоимости, чем к ценам.

Нулевая предельная стоимость радикально отличается от всего, что было до нее в аналоговом мире, и делает возможными некоторые удивительные вещи. Чтобы проиллюстрировать это, представьте, что у вас есть пиццерия. Вы платите арендную плату за свой магазин и оборудование, а также платите зарплату своему персоналу и себе. Это так называемые фиксированные расходы, и они не меняются в зависимости от количества выпекаемых пицц. Переменная стоимость, с другой стороны, зависит от количества пиццы, которую вы готовите. Для пиццерии это будет включать в себя стоимость воды, муки, любых других ингредиентов, которые вы используете, и энергии, необходимой для нагрева духовки. Если вы сделаете больше пиццы, ваши переменные затраты возрастут, а если вы сделаете меньше, они уменьшатся.

Итак, что же такое предельные затраты? Что ж, допустим, вы делаете сто пицц каждый день; предельные затраты это дополнительные затраты на приготовление еще одной пиццы. Если предположить, что духовка уже горячая и в ней есть место, то стоимость ингредиентов, вероятно, относительно невысока. Если бы духовка уже остыла, то предельные затраты на дополнительную пиццу включали бы затраты энергии, необходимые для разогрева духовки, и могли бы быть довольно высокими.

С точки зрения бизнеса, вы хотели бы сделать эту дополнительную пиццу, если вы можете продать ее по цене, превышающей ее предельную стоимость. Если бы вы уже покрыли фиксированные затраты на предыдущую пиццу, каждый цент сверх предельной стоимости дополнительной пиццы был бы прибылью. Предельная стоимость также имеет значение с социальной точки зрения. Пока покупатель готов платить за эту пиццу больше, чем предельная стоимость, все выигрывают вы получаете дополнительный вклад в ваши фиксированные затраты или прибыль, а ваш покупатель может съесть пиццу, которую он хотел.

Давайте посмотрим, что происходит, когда предельные затраты падают с высокого уровня. Представьте, что вашим ключевым ингредиентом был чрезвычайно дорогой трюфель, а это означало, что предельная стоимость каждой из ваших пицц составляет 1000 долларов. Очевидно, что вы не будете продавать много пиццы, поэтому вы можете решить переключиться на более дешевые ингредиенты и снизить предельные затраты до такой степени, что большее количество клиентов будут готовы платить больше, чем ваши предельные затраты, так что ваши продажи увеличатся. И если вы еще больше снизите предельные затраты за счет дополнительных улучшений процессов и продуктов, вы начнете продавать еще больше пиццы.

А теперь представьте, что с помощью нового волшебного изобретения вы можете приготовить дополнительные пиццы с почти нулевыми предельными затратами (скажем, один цент за дополнительную пиццу) и мгновенно отправить их в любую точку мира. Тогда вы сможете продать чрезвычайно большое количество пиццы. Если бы вы брали всего два цента за пиццу, вы получали бы один цент прибыли с каждой проданной дополнительной пиццы. При такой низкой предельной стоимости вы, вероятно, будете монополистом на мировом рынке пиццы (подробнее об этом позже). Любой в мире, кто голоден и может позволить себе хотя бы один цент, захочет одну из ваших пицц. Лучшая цена на вашу пиццу с социальной точки зрения один цент (ваши предельные издержки) голодные будут накормлены, а вы покроете свои предельные затраты.

Именно здесь мы сейчас находимся с цифровыми технологиями. Мы можем кормить мир информацией, и этот дополнительный просмотр видео на YouTube, дополнительный доступ к Википедии или дополнительный отчет об автомобильных пробках от Waze имеют нулевую предельную стоимость. Мы должны ожидать, что определенные цифровые операции станут огромными и охватят весь земной шар почти монополиями, что мы и наблюдаем с такими компаниями, как Google и Facebook. Но и это очень важно для идеи века знаний это также означает, что с социальной точки зрения цена предельного использования должна быть нулевой.

Зачем мешать кому-либо получить доступ к YouTube, Википедии или Waze, не разрешая им доступ к системе или взимая плату, которую они не могут себе позволить? Если предельные издержки равны нулю, любой конкретный человек может получить выгоду, превышающую предельные издержки. Лучше всего то, что они могут использовать полученные знания для создания чего-то, что, в свою очередь, может доставить миру необычайное удовольствие или научный прорыв.

Мы не привыкли к нулевым предельным издержкам; большая часть экономики предполагает ненулевые предельные издержки. Вы можете представить себе нулевые предельные издержки как экономическую особенность, подобную делению на ноль в математике по мере приближения к нему начинают происходить странные вещи. Мы уже наблюдаем цифровые почти монополии и степенное распределение доходов и богатства, где небольшие вариации приводят к очень разным результатам. Более того, сейчас мы быстро приближаемся к этой особенности нулевых предельных затрат во многих других отраслях, включая финансы и образование. Первая характеристика цифровых технологий заключается в том, что они расширяют пространство возможного. Это может привести к цифровым монополиям, но также может предоставить всему человечеству доступ к мировым знаниям.

Универсальность вычислений

Перевод: Андрей Дунаев, 13 сентября 2020

Нулевая предельная стоимость это только одно свойство цифровых технологий, которое резко расширяет пространство возможного; второе в некотором смысле даже более удивительно.

Компьютеры универсальные машины. Я использую этот термин в довольно точном смысле; все, что можно вычислить во Вселенной, можно вычислить с помощью той машины, которая у нас уже есть, при наличии достаточного количества памяти и времени. Мы знаем это со времен новаторской работы Алана Тьюринга по вычислениям. Он изобрел абстрактный компьютер, который мы теперь называем машиной Тьюринга [University of Cambridge, 2012: What is a Turing machine?], прежде чем придумал доказательство, показывающее, что эта простая машина может вычислить что угодно [Wikipedia, 2017: ChurchTuring thesis].

Под вычислением я имею в виду любой процесс, который принимает информационные входы, выполняет ряд этапов обработки и производит выходные данные. Это к лучшему или худшему то, что делает человеческий мозг; он получает входные данные по нервам, выполняет некоторую внутреннюю обработку и производит выходные данные. В принципе, цифровая машина может делать все, что делает человеческий мозг.

Принципиальное ограничение окажется значительным только в том случае, если квантовые эффекты имеют значение для функционирования мозга, то есть эффекты, требующие квантовых явлений, таких как запутанность. Это горячо обсуждаемая тема [Jedlicka, Peter, 2017: Revisiting the Quantum Brain Hypothesis: Toward Quantum (Neuro)biology?]. Квантовые эффекты не меняют того, что может быть вычислено как таковое, потому что даже машина Тьюринга может теоретически моделировать квантовый эффект, но для этого потребуется непрактично долгое время потенциально миллионы лет [Timpson, Christopher G., 2004: Quantum Computers: the Church-Turing Hypothesis Versus the Turing Principle]. Если квантовые эффекты важны для мозга, нам может потребоваться дальнейший прогресс в квантовых вычислениях, чтобы воспроизвести некоторые возможности мозга. Однако я считаю, что квантовые эффекты вряд ли будут иметь значение для большинства вычислений, выполняемых человеческим мозгом, то есть если они вообще имеют значение. Конечно, однажды мы можем открыть для себя что-то новое о физической реальности, что изменит наше представление о том, что можно вычислить, но пока этого не произошло.

Долгое время это свойство универсальности не имело большого значения, потому что компьютеры были довольно глупыми по сравнению с людьми. Это расстраивало компьютерных ученых, которые со времен Тьюринга считали, что можно построить интеллектуальную машину, но долгое время не могли заставить ее работать. Даже то, что люди находят действительно простым, например, распознавание лиц, ставило компьютеры в тупик. Однако теперь у нас есть компьютеры, которые могут распознавать лица, и их производительность быстро улучшается.

Здесь можно провести аналогию с открытием человеком полета тел тяжелее воздуха. Мы давно знали, что это должно быть возможно в конце концов, птицы тяжелее воздуха и они могут летать но только в 1903 году, когда братья Райт построили первый успешный самолет, мы поняли, как это сделать [Wikipedia, 2017: Wright Brothers]. Как только они и несколько других людей поняли это, прогресс стал быстрым мы перешли от незнания, как летать, к пересечению Атлантики на пассажирских реактивных самолетах за пятьдесят пять лет (первый трансатлантический пассажирский рейс на реактивных самолетах British Overseas Airways Corporation был совершен в 1958 году [Wikipedia, 2017: British Overseas Airways Corporation]). Если вы изобразите это на графике, вы увидите прекрасный пример нелинейности. У нас не получалось постепенно совершенствоваться в полете мы не могли этого делать вообще, а потом внезапно мы могли делать это очень хорошо.

Цифровые технологии похожи; серия прорывов привела нас от практически полного отсутствия машинного интеллекта к ситуации, когда машины могут превосходить людей по многим различным задачам, включая чтение почерка и распознавание лиц [MIT Technology Review, 2015: Teaching Machines to Understand Us]. Скорость прогресса машин в обучении вождению автомобилей еще один прекрасный пример нелинейности улучшений. Агентство перспективных исследовательских проектов Министерства обороны США (DARPA) провело свой первый так называемый Большой Вызов для беспилотных автомобилей в 2004 году. В то время они выбрали закрытый курс длиной 150 миль в пустыне Мохаве, и ни одна машина не продвинулась дальше семи миль (менее 5% дистанции) до застревания. К 2012 году, менее чем через десять лет, беспилотные автомобили Google проехали более 300 000 миль по дорогам общего пользования с другими автомобилями [Google, 2012: The self-driving car logs more miles on new wheels].

Некоторые люди могут возразить, что чтение почерка, распознавание лиц или вождение автомобиля это не то, что мы подразумеваем под интеллектом, но это просто указывает на то, что у нас нет хорошего определения этого понятия. В конце концов, если бы у вас была домашняя собака, которая могла бы выполнять любую из этих задач, не говоря уже о всех трех, вы бы назвали ее умной собакой.

Другие отмечают также, что люди обладают творческими способностями, и что машины не будут творческими, даже если мы наделим их некоторой формой интеллекта. Однако это равносильно утверждению, что творчество это нечто иное, чем вычисления. Это слово подразумевает что-то из ничего и результаты без входов, но это не природа человеческого творчества. В конце концов, музыканты создают новую музыку после того, как слушают много музыки, инженеры создают новые машины, увидев существующие, и так далее. Сейчас есть свидетельства того, что по крайней мере некоторые виды творчества можно воссоздать просто с помощью вычислений.

Google недавно совершил прорыв в области машинного интеллекта, когда их программа AlphaGo обыграла южнокорейского гроссмейстера го Ли Седоля со счетом четыре игры против одной [The Guardian, 2016: AlphaGo seals 4-1 victory over Go grandmaster Lee Sedol]. До этого момента развитие игрового программного обеспечения было сравнительно медленным, и лучшие программы не могли победить сильных клубных игроков, не говоря уже о гроссмейстерах. Количество возможных вариантов игры в го чрезвычайно велико, намного превосходит шахматы. Это означает, что поиск возможных и встречных ходов из текущей позиции, который исторически использовался шахматными компьютерами, нельзя использовать в го вместо этого необходимо предполагать ходы-кандидаты. Иными словами, игра в го требует творчества.

Подход, используемый для программы AlphaGo, начался с обучения нейронной сети играм, в которые раньше играли люди. Когда нейронная сеть стала достаточно хорошей, ее можно было улучшить, играя против самой себя. Уже достигнут прогресс в применении этих и связанных с ними методов, которые часто называют генеративными состязательными сетями (generative adversarial networks, GAN), для сочинения музыки и создания дизайна. Что еще более удивительно, было показано, что машины могут научиться творчеству не только путем изучения предшествующих человеческих игр или проектов, но и путем создания своих собственных, основанных на правилах. Более новая версия AlphaGo под названием AlphaZero начинает со знания правил игры и учится, играя в игры против себя [Hassabis, Demis; Silver, David, 2017: AlphaGo Zero: Learning from scratch]. Такой подход позволит машинам проявить творческий подход в областях, где прогресс человечества ограничен или отсутствует.

Универсальность при нулевой предельной стоимости

Перевод: Андрей Дунаев, 13 сентября 2020

Несмотря на то, что нулевая предельная стоимость и универсальность впечатляют сами по себе, в сочетании они поистине волшебны. Возьмем один пример: мы добились значительных успехов в разработке компьютерной программы, которая сможет диагностировать заболевание по симптомам пациента в несколько этапов, включая заказ тестов и интерпретацию их результатов [MIT Technology Review, 2016: The Artificially Intelligent Doctor Will Hear You Now]. Хотя мы могли ожидать этого, исходя из принципа универсальности, мы добиваемся ощутимого прогресса и должны добиться этого в течение десятилетий, если не раньше. Как только мы сможем это сделать, мы сможем, благодаря нулевым предельным затратам, предоставить недорогую диагностику любому человеку в мире. Мы должны позволить этому осознанию приходить постепенно, чтобы понять его значение: бесплатная медицинская диагностика для всех людей скоро окажется в пространстве возможного.

Универсальность вычислений с нулевыми предельными затратами не похожа ни на что из того, что мы имели с предыдущими технологиями. Возможность сделать всю мировую информацию и знания доступными для всего человечества была невозможна раньше, как и интеллектуальные машины. Теперь у нас есть и то, и другое. Это представляет собой столь же драматическое и нелинейное увеличение пространства возможного для человечества, как раньше делали сельское хозяйство и промышленность, и каждое из этих событий открыло совершенно другую эпоху. Мы сможем лучше понять, что это означает для текущего перехода и следующей эпохи, если мы сначала заложим некоторые основы.

---

Чтобы улучшить качество этого перевода, или поучаствовать в переводе следующих частей, присоединяйтесь к нам.

Этот перевод мыделаем сообществом энтузиастовсовершенно бесплатно. Авторзнает о нашей инициативе. Перевод распространяется по лицензииCreative Commons BY-NC-SA 4.0как иоригинал книги. Так как Альберт продолжает обновлять и дополнять книгу, рядом с каждой частью мы даём ссылку на исходную главу, имя автора перевода и дату, чтобы точно знать, чей перевод и какой версии мы читаем.

Книга доступна на сайте https://worldaftercapital.org

Список всех опубликованных частей находится во вступительной части: Введение и цифровые технологии.

Далее перевод книги.

Часть 1: Закладывая основы

Источник: https://worldaftercapital.gitbook.io/worldaftercapital/part-one
Перевод: Кристина Роппельт, 17 сентября 2020

В более ранней версии этой книги я освещал влияние цифровых технологий, не давая никаких философских пояснений той ситуации, в которой мы сейчас оказались. В итоге у меня получилось буквально построить небоскрёб, но без прочного фундамента такая наскоро возведенная высотка была полностью обречена.

С учетом того, что цифровые технологии настолько радикально расширяют наши возможности и потенциал, нам требуется однозначно определить базовые принципы, если мы хотим избежать неверных интерпретаций текущих трендов и событий. Эти принципы позволят нам по-настоящему исследовать это новое пространство возможного и его плоды, вместо того чтобы ограничивать технологии рамками нашего текущего экономического и социального уклада.

Ниже вы увидите попытку заложить твёрдый фундамент под новое здание будущего. И фундамент этот будет состоять из вполне определенного набора ценностей. Я начинаю с определения того, что такое знания термина, который я часто использую, но делаю это в несколько другом значении. Затем я объясняю, как связаны знания и оптимизм, а также поясняю, насколько сильно наши выборы влияют на наше будущее. Далее я стартую полемику о том, почему существование знаний закладывает объективную основу для гуманизма, а это, в свою очередь, отличает его от других религиозных и философских нарративов. Большое влияние на мои размышления здесь оказали труды Дэвида Дойча и, в особенности, его книга Начало бесконечности [David Deutsch, 2011: The Beginning of Infinity], которая исследует историю, философию и силу такого явления как объяснения.

Затем я ввожу определение дефицита, которое будет опираться на человеческие нужды, нежели на деньги или цены. Я использую это определение, чтобы показать, как технологии сместили дефициты в историческом масштабе, что привело к значительным изменениям в нашем текущем образе жизни. Во всех остальных частях книги я разворачиваю план наступления.

Знания

Источник: https://worldaftercapital.gitbook.io/worldaftercapital/part-one/knowledge
Перевод: Кристина Роппельт, 25 сентября 2020

Знания, в том смысле, в котором я использую это слово, это информация, которую человечество записало на носителе и улучшило с течением времени. В этом определении обе части критически важны. Первая записанная на носителе означает, что информация может передаваться во времени и пространстве. Вторая улучшенная с течением времени отличает знания от просто информации.

Беседа, произошедшая несколько лет назад, не может считаться знанием, так как она недоступна тем, кто в ней не участвовал. Да и мои личные воспоминания о ней со временем потускнеют. Однако если я запишу свои выводы о прошедшей беседе, и опубликую их в своем блоге, я потенциально внесу вклад в объем знаний человечества. Моя запись в блоге будет доступна другим людям во времени и пространстве, а некоторые записи могут даже внести значительный вклад в общее знание. Другой пример это ДНК. ДНК наших клеток не есть знание, согласно моему определению. А вот записанная последовательность генома может быть сохранена, переслана и проанализирована. Последовательность генома может оказаться медицински значимой, как это, например, произошло с мутацией генов восприимчивости к раку молочной железы, которые увеличивают риск рака груди. Они стали частью знаний человечества.

Я сознательно определил знания так широко, и включил в них не только знания науки и техники, но и искусство, музыку и литературу. Но в знания я не включаю то, что является эфемерным и то, что невозможно улучшить. Современные компьютеры производят массу записанной информации, которая впоследствии не анализируется. Причины, по которым я привел именно такое определение знаний, станут понятны как только я начну использовать этот термин далее в последующих главах этой книги.

Оптимизм

Источник: https://worldaftercapital.gitbook.io/worldaftercapital/part-one/optimism
Перевод: Кристина Роппельт и Андрей Дунаев, 25 сентября 2020

Когда я только завёл свой блог около 10 лет назад, я себя называл техно оптимистом. Тогда я написал:

Я вдохновлен возможностью жить в эпоху, когда мы совершаем колоссальный прогресс в области понимания старения, борьбы с раком, развитии чистых технологий, и многого-многого другого. Не нужно считать при этом, что я автоматически наделяю технологии возможностью решить все наши проблемы []. Вместо этого, я полагаю, что со временем мы как общество научимся применять технологии [] для повышения нашего уровня жизни. Я, например, счастлив, [] что не живу в Средние века.

Эта книга по своей сути оптимистична, что частично является отражением моей личности. Я не представляю, как можно стать венчурным капиталистом, будучи пессимистом. Пессимист каждый раз фокусировался бы на причинах, почему этот конкретный стартап провалится и в результате, никогда бы ни во что не вкладывался.

Я хочу с самого начала разобраться с этим очевидным предубеждением. Однако оптимизм это нечто большее, чем просто персональное предубеждение. Это необходимая характеристика человеческого знания. Акт создания знаний, такой как изобретение новой технологии, или написание новой песни, является глубоко оптимистичным действием. Создание знаний предполагает, что проблемы могут быть решены, а искусство сможет повлиять на публику (и это справедливо даже для пессимистичной песни). Оптимизм это такое отношение, которое предполагает, что прогресс возможен.

Прогресс стал очень перегруженным термином. Более того, не несут ли именно люди, несмотря на все технологические достижения, ответственность за множество пороков цивилизации, за истребление бесконечного числа видов живых существ и, возможно, за свое собственное исчезновение из-за изменения климата? Без сомнения, мы сами были причиной бесконечных страданий на протяжении всей человеческой истории, и мы на текущий момент сталкиваемся с огромными проблемами, включая глобальную пандемию и разворачивающийся климатический кризис? Но что могло бы альтернативным способом справиться со всем этим?

Прелесть проблем заключается в том, что знания могут помочь нам преодолеть их. Представьте себе задачу согреться при холодной погоде. Человечество придумало, как можно добывать огонь, в какой-то момент времени, зафиксировало эти способы, и с тех пор значительно улучшило способы получения тепла. Мы можем воспринимать это знание как данность, но им не обладает ни один другой вид. А это значит, что для них решение данной задачи зависит во многом от удачи или обстоятельств. Так что не только оптимизм является обязательным условием существования знания, но и существование знания является основой оптимизма.

Существует радикальная позиция, которая предполагает, что нам было бы лучше, если бы мы никогда не развивали знания [Fox News, 2013: Was the Unabomber Correct?]. Хотя это может показаться абсурдным, большая часть религиозной эсхатологии (теологии о конце времен) и апокалиптического мышления является аналогом этой позиции, утверждающей, что великая расплата неизбежна. И хотя они редки, были голоса, приветствующие пандемию COVID19 и климатический кризис как предвестники если не апокалипсиса, то, по крайней мере, большой перезагрузки. Хотя нет никакой гарантии, что все будущие проблемы будут решены с помощью знаний, одно можно сказать наверняка: предположение, что проблемы не могут быть решены, гарантирует, что они и не будут решены. Пессимизм обречен на провал, и апокалиптические убеждения могут быть самореализующимися.

Все это верно и для цифровых технологий, которые уже принесли с собой новый набор проблем. В этой книге мы встретимся со многими из них, в том числе с огромными стимулами для таких компаний, как Facebook, привлекать как можно больше внимания, а также с конфликтами, возникающими в результате воздействия контента, противоречащего вашим культурным или религиозным убеждениям. И все же, цифровые технологии также позволяют достичь поразительных успехов, например, в диагностике болезней с нулевыми предельными затратами. Мир после капитала с оптимизмом смотрит на то, что мы можем решить не только проблемы цифровых технологий, но и применять цифровые технологии таким образом, чтобы добиться значительного прогресса, включая создание знаний, необходимых для преодоления климатического кризиса.

Выбор

Источник: https://worldaftercapital.gitbook.io/worldaftercapital/part-one/choices
Перевод: Анастасия Тоток, 28 сентября 2020

Верить в потенциал прогресса не значит быть Поллианной, и важно помнить, что прогресс не является неизбежным результатом технологий. Вопреки утверждениям, сделанным пишущим о технологиях Кевином Келли в его книге Что хочет технология, технологии не хотят лучшего мира для человечества; они просто делают возможным такой мир.

Экономика ничего не хочет; например, ничто в экономической теории не говорит о том, что новая технология не может ухудшить положение людей. Экономика дает нам инструменты, которые мы можем использовать для анализа рынков и разработки регуляций для устранения их недостатков, но нам по-прежнему необходимо делать выбор в отношении того, чего мы хотим, чтобы рынки и регуляции работали.

И вопреки тому, что думал Карл Маркс, история ничего не хочет. Не существует детерминированного механизма, с помощью которого конфликты между трудом и капиталом разрешаются в пользу бесклассового общества. Нет, как сказал бы политэкономист Фрэнсис Фукуяма, конца истории, окончательной социальной, экономической и политической системы. История не делает свой собственный выбор; это результат человеческого выбора, и мы будем делать новые выборы, пока мы продолжаем осуществлять технический прогресс.

Мы всегда были обязаны делать выбор в отношении того, в каком из миров, ставших возможными благодаря новым технологиям, мы хотим жить. Некоторые из этих решений необходимо делать коллективно (в форме регулирования), а некоторые индивидуально. (требующие саморегулирования). И выбор, с которым мы сталкиваемся сегодня, особенно важен, потому что цифровые технологии настолько резко увеличивают пространство возможного, что включают в себя потенциал для машин, которые обладают знаниями и в конечном итоге захотят сделать свой собственный выбор.

Регулирование

Источник: https://worldaftercapital.gitbook.io/worldaftercapital/part-one/choices#regulation
Перевод: Анастасия Тоток, 28 сентября 2020

Люди, создающие или финансирующие цифровые технологии, как правило, оптимисты и верят в прогресс (хотя есть и несколько оппортунистов). Многие из этих оптимистов также верят в необходимость регулирования, в то время как другая группа придерживается явно либертарианских взглядов и предпочла бы, чтобы правительства не вмешивались. Для них регулирование противостоит прогрессу. Споры между этими двумя группами часто бывают ожесточенными, что прискорбно, потому что история технологий ясно демонстрирует как преимущества хорошего, так и опасности плохого регулирования. Таким образом, нашу энергию лучше потратить на выяснение правильного типа регулирования, а также на участие в процессах, необходимых для его обеспечения и пересмотра.

Здесь поучительна история регулирования автомобильной техники. Большая часть мира в настоящее время передвигается на автомобилях. Автомобиль был важным технологическим новшеством, поскольку он значительно повысил индивидуальную мобильность, но его широкое распространение было бы невозможно без регулирования. Нам нужно было построить дороги и договориться о том, как их следует использовать, и ни то, ни другое нельзя было сделать, основываясь исключительно на индивидуальном выборе. Дороги являются примером естественной монополии: множественные разрозненные дорожные сети или разные наборы правил были бы чрезвычайно проблематичными представьте, что произойдет, если одни люди будут двигаться по левой стороне дороги, а другие по правой. Естественные монополии являются примерами сбоев рынка, которые требуют регулирования, а социальные нормы еще одна форма регулирования. Автомобиль получил бы менее широкое распространение в качестве индивидуального транспорта, если бы, например, не изменились социальные нормы, которые сделали бы его приемлемым для женщин.

Конечно, не все правила хороши; фактически, самое раннее регулирование автомобильных транспортных средств было направлено на отсрочку их принятия за счет ограничения их скорости. В некоторых случаях требовалось, чтобы перед ними кто-то нес флаг [Wikipedia, 2017: Red flag traffic laws]. Точно так же не всякое регулирование цифровых технологий будет выгодным. Многие из них изначально будут нацелены на защиту статус-кво и помощь уже существующим предприятиям, в том числе новым игрокам; недавние изменения правил сетевого нейтралитета являются хорошим примером этого [The New York Times, 2017: F.C.C. Chairman Pushes Sweeping Changes to Net Neutrality Rules].

Мои предложения по регулированию, которые я представлю позже в книге, направлены на поощрение инноваций путем предоставления людям большей экономической свободы и лучшего доступа к информации. Эти правила, которые мы должны принять коллективно, представляют собой большой отход от статус-кво и программ официальных партий здесь, в Соединенных Штатах, и в большинстве других стран. Их цель позволить нам исследовать пространство возможностей, созданных цифровыми технологиями, чтобы мы могли перейти от Индустриального века к веку Знаний.

Саморегуляция

Источник: https://worldaftercapital.gitbook.io/worldaftercapital/part-one/choices#self-regulation
Перевод: Анастасии Тоток, 28 сентября 2020

Другой набор выборов связан с тем, как мы индивидуально реагируем на массовое ускорение распространения информации и создания знаний, которое делает возможным цифровая технология. Это не правила, которые общество может навязать, потому что они связаны с нашим внутренним ментальным состоянием это изменения, которые мы должны сделать для себя. Например, есть много людей, которых оскорбляет контент, с которым они сталкиваются в Интернете, от видео на YouTube до комментариев в Twitter. Другие люди попадают в ловушку пузырей фильтров, которые распространяют алгоритмически подобранную информацию, которая только подтверждает их существующие предубеждения, в то время как другие тратят все свое время на обновление своих лент Instagram или Facebook. Несмотря на то, что некоторые правила могут помочь, как и большинство технологий, преодоление этих проблем требует от нас изменения того, как мы реагируем на информацию.

Изменить наши реакции можно через саморегуляцию, под которой я подразумеваю тренировки, которые повышают нашу способность использовать нашу рациональность. От стоицизма в Древней Греции до восточных религий, таких как индуизм и буддизм, у людей есть давние традиции практик, направленных на управление нашими непосредственными эмоциональными реакциями. Эти практики внимательности соответствуют тому, что мы узнали совсем недавно о работе человеческого мозга. Если мы хотим в полной мере использовать преимущества цифровых технологий, нам нужно выяснить, как сохранить наши способности критического мышления и творчества.

То, что я сказал до сих пор об оптимизме и выборе, можно подвергнуть критике как привилегированную точку зрения белого американского венчурного капиталиста мужского пола. Может показаться, что я навязываю свое мнение другим. Однако в следующем разделе мы покажем, что объективная основа для этой точки зрения применима ко всему человечеству.

Гуманизм

Источник: https://worldaftercapital.gitbook.io/worldaftercapital/part-one/humanism
Перевод: Андрей Дунаев, 28 сентября 2020

На каких ценностях я все это основываю и откуда они берутся? В своей книге Sapiens историк Юваль Ной Харари утверждает, что все системы ценностей основаны на одинаково достоверных нарративах. Он отрицает, что у гуманизма есть объективная основа для поддержки привилегированного положения человечества как вида [Harari, Yuval, 2014: Sapiens: A Brief History of Humankind], но я попытаюсь убедить вас в том, что он неправ. Ибо не только сила знания является источником оптимизма; само его существование составляет основу гуманизма. Под гуманизмом я подразумеваю систему ценностей, которая сосредоточена на человеческом действии и ответственности, а не на божественном или сверхъестественном, и которая охватывает процесс критического исследования как центральный фактор прогресса.

Знание, как я уже определил это внешняя информация, которая позволяет людям делиться своими мыслями друг с другом. Она включает в себя как научные, так и знания об искусстве. И мы единственный вид на Земле, который генерирует знания такого рода, и способный делиться ими в пространстве и времени. Сегодня я могу прочитать книгу, которую кто-то написал давным-давно и в совершенно другой части мира.

Это очень важно, потому что знания открывают принципиально разные способы решения проблем и прогресса. Люди могут комбинировать знания, созданные другими людьми, позволяя маленьким изменениям со временем влиять на большие объемы работы, что, в свою очередь, обеспечивает основу для прорывов в науке и искусстве. Без знаний у других видов есть только два метода обмена тем, что они узнали: общение и эволюция. Связь носит локальный и эфемерный характер, а эволюция идет чрезвычайно медленно. В результате животные и растения постоянно сталкиваются с проблемами, которые они не могут решить, что приводит к болезням, смерти и даже исчезновению видов. Многие из этих проблем сегодня вызваны людьми, но об этом чуть позже.

Знания дали человечеству огромную силу. Мы можем летать в небе, мы можем плавать по морям, быстро путешествовать по суше, строить большие и прочные конструкции и так далее. Сила наших знаний меняет Землю. Часто это делается таким образом, что решает один набор проблем, создавая совершенно новый набор не только для людей, но и для других видов. Вот почему так важно помнить то, что мы узнали от Человека-паука: С большой силой приходит большая ответственность. Именно благодаря знанию люди несут ответственность за заботу о дельфинах, а не наоборот.

Прогресс и знания неразрывно связаны через критическое исследование; мы сможем добиться прогресса только в том случае, если сможем определить, как одни идеи лучше других. Критическое исследование ни в коем случае не является линейным, поскольку новые идеи не всегда лучше старых. Иногда мы идем в неправильном направлении, но, когда достаточно времени, происходит сортировка. Например, мы больше не верим в геоцентрический взгляд на нашу солнечную систему, и лишь малая часть искусства, которое когда-либо было создано, по-прежнему считается важной. Хотя этот процесс может занять десятилетия или даже столетия, он невероятно быстр по сравнению с эволюцией.

Мое использование слова лучше подразумевает существование универсальных ценностей. Все это проистекает из признания силы человеческого знания и ответственности, которая непосредственно связана с этой силой. И центральная ценность это сам процесс критического исследования. Мы должны проявлять бдительность, указывая на недостатки существующих знаний и предлагая альтернативы. В конце концов, представьте, насколько ограниченной была бы наша музыка, если бы мы запретили все новые композиции после Бетховена.

Следовательно, мы должны стремиться к регулированию и саморегулированию, которые поддерживают критическое исследование. В бизнесе это часто принимает форму рыночной конкуренции, поэтому так важно регулирование, поддерживающее конкурентные рынки. В индивидуальном порядке критическое исследование требует, чтобы мы были открыты для получения обратной связи, несмотря на нашу глубоко укоренившуюся привычку искать подтверждения своим убеждениям. В политике и государственном управлении критическое исследование становится возможным благодаря демократическому процессу.

Свобода слова не является ценностью сама по себе; скорее, это важнейший инструмент критического исследования. Но мы видим, как некоторые ограничения свободы слова могут вытекать из одной и той же ценности. Если вы можете использовать речь, чтобы призывать к насилию против отдельных лиц или групп меньшинств, вы также можете использовать ее для подавления критического расследования.

Цифровые технологии, в том числе глобальная информационная сеть и универсальные вычисления, обеспечивающие машинный интеллект, значительно ускоряют темпы, с которыми человечество может накапливать знания и делиться ими. Однако эти же технологии также позволяют целенаправленно манипулировать и пропагандировать в глобальном масштабе, а также постоянно отвлекать внимание. Другими словами, цифровые технологии значительно повышают важность критического исследования, которое является центральным элементом гуманизма, основанного на знаниях.

Помимо критического исследования, оптимизма и ответственности, другие гуманистические ценности также уходят корнями в существование знания. Одна из них солидарность. На Земле, которая существует в негостеприимной солнечной системе, живет более семи миллиардов человек. Нам нужно поддерживать друг друга, независимо от таких различий, как пол, раса или национальность. Большие проблемы, с которыми сталкивается человечество, такие как инфекционные заболевания и климатический кризис, требуют наших совместных усилий и затронут всех нас. Какими бы ни были наши внешние различия, мы гораздо больше похожи друг на друга благодаря знаниям чем на любой другой вид.

Установив солидарность, мы можем приветствовать разнообразие как еще одну гуманистическую ценность. В текущих политических дебатах мы часто противопоставляем индивидуальность коллективу, как если бы это была дихотомия. Однако ни один человек не существует сам по себе мы все являемся частью обществ и человечества в целом. Признавая важность нашей общей человечности, мы создаем основу, на которой мы можем развиваться как личности. Солидарность позволяет нам праздновать, а не бояться разнообразия человеческого вида.

Дефицит

Источник: https://worldaftercapital.gitbook.io/worldaftercapital/part-one/scarcity
Перевод: Андрей Дунаев, 28 сентября 2020

Внимание заменило капитал в качестве определяющего ограничения человечества в третьем значительном изменении дефицита в нашей истории. Первый переход был от еды к земле в начале аграрного века, а второй от земли к капиталу в начале индустриального века.

Слово дефицит приобрело значение, заимствованное из экономической теории. Многие люди сейчас считают что-то дефицитным, если его цена больше нуля. Согласно этому определению, земли все еще мало покупка участка земли стоит больших денег. А финансового капитала по-прежнему не хватает, потому что даже при наших текущих низких процентных ставках есть цена за заем денег или увеличение капитала.

Однако есть фундаментальная проблема с этим основанным на цене определением дефицита: что угодно можно сделать дефицитным, передав права собственности на это. Представьте на мгновение, что атмосфера мира принадлежит компании ООО Мировой воздух, и эта компания может взимать плату с любого, кто дышит воздухом. Согласно теории дефицита, основанной на ценах, воздух внезапно стал бы дефицитом. Это может показаться преувеличенным примером, но некоторые люди утверждали, что передача права собственности на атмосферу решит проблему загрязнения воздуха на том основании, что это приведет к тому, что владельцы воздуха будут иметь экономический стимул поддерживать незагрязненную атмосферу.

Теперь я буду использовать другое значение слова дефицит, не основанное на цене. Чего-то не хватает, когда его меньше, чем нам нужно для удовлетворения наших потребностей. Если люди голодают, еды не хватает. Это можно рассматривать как технологический (а не экономический) дефицит. Дело в том, что технический прогресс делает вещи менее редкими. Ученый восемнадцатого века Томас Мальтус был прав, когда предсказал, что глобальный рост населения может быть экспоненциальным [Malthus, Thomas Robert, 1798: An Essay on the Principle of Population]. Его прогноз о том, что такой рост опережает рост поставок продовольствия, что приведёт к постоянному дефициту и массовому голоду, оказался неверным, поскольку технический прогресс привел к экспоненциальному росту производства продуктов питания. Фактически, недавние достижения в области сельскохозяйственных технологий означают, что количество земель, необходимых для производства продуктов питания, сейчас сокращается, даже несмотря на то, что производство продуктов питания продолжает быстро расти.

Но можно ли провести различие между потребностями и желаниями? Если люди не голодают, но хотят больше или другой еды, может ли еды по-прежнему не хватать? Современная экономика приравнивает эти два понятия, но мы интуитивно знаем, что это не так. Нам нужно пить воду, но хочется шампанского. Нам нужно обеспечить наш организм калориями, но хочется есть икру. Эти примеры явно крайности, но дело в том, что для удовлетворения потребности в калориях можно использовать множество различных продуктов. Желание определенной пищи это желание, а получение достаточного количества калорий это потребность.

Если чего-то уже нет в дефиците, это не обязательно уже есть в изобилии есть промежуточный этап, который я назову достаточностью. Например, на планете достаточно земли, чтобы удовлетворить потребности каждого, но строительство жилья и выращивание продуктов питания по-прежнему требует значительных физических ресурсов, и, следовательно, этих вещей не так много. Я могу предвидеть время, когда технический прогресс сделает землю и пищу в изобилии представьте, сколько места у нас было бы, если бы мы могли понять, как жить на других планетах. Цифровая информация уже находится на четком пути к изобилию мы можем делать ее копии и распространять их с нулевыми предельными затратами, тем самым удовлетворяя информационные потребности всех, кто подключен к Интернету.

Имея это определение дефицита, основанное на потребностях, мы можем теперь изучить, как технологии с течением времени изменили дефицит для человечества.

История

Источник: https://worldaftercapital.gitbook.io/worldaftercapital/part-one/history
Перевод: Андрей Дунаев, 28 сентября 2020

Теперь я представлю весьма абстрактное описание истории человечества, в котором основное внимание будет уделено тому, как технологии с течением времени изменили дефицит и как эти сдвиги привели к существенным изменениям в человеческих обществах.

Homo sapiens появился примерно двести пятьдесят тысяч лет назад. И бльшую часть времени с тех пор люди были собирателями (также называемыми охотниками-собирателями). В эпоху собирателей определяющим дефицитом была еда. Племена либо находили достаточно еды на своей территории, либо мигрировали дальше, либо голодали.

Затем, примерно десять тысяч лет назад, человечество придумало ряд технологий, таких как посев семян, орошение и одомашнивание животных, которые сегодня мы называем сельским хозяйством. Эти технологии переместили дефицит c продуктов питания на землю в аграрную эпоху. Общество, у которого было достаточно пахотной земли (на которой можно выращивать пищу), могло удовлетворить свои потребности и процветать. Фактически, это могло создать излишки еды, которые позволили бы существовать таким группам, как артисты и солдаты, которые не принимали непосредственного участия в производстве продуктов питания.

Совсем недавно, примерно четыреста лет назад с эпохи Просвещения, человечество изобрело новую серию технологий, включая паровую энергию, химию, машины, добычу полезных ископаемых и, наконец, электричество. Все вместе мы сегодня называем это промышленной революцией, а последующий век индустриальным веком. И снова дефицит переместился, на этот раз от продуктов питания в сторону производственного капитала, такого как здания, машины и дороги. Не хватало капитала, потому что мы не могли удовлетворить потребности растущего населения, включая потребность в калориях, без постройки сельскохозяйственных машин, производства удобрений и строительства жилья.

В каждом из этих двух предыдущих переходов человечество радикально меняло то, как мы живем. При переходе от эпохи собирателей к аграрной эпохе мы перешли от кочевого образа жизни к оседлому, от плоских племенных обществ к чрезвычайно иерархическим феодальным обществам, от беспорядочных половых связей к моногамии и от анимистических религий к теистическим. При переходе от аграрного к индустриальному веку мы перешли от жизни в деревне к жизни в городе, от больших семей к нуклеарным семьям или вообще без семьи, от общей собственности к частной собственности (включая частную интеллектуальную собственность) и от теологии великой-цепи-бытия к протестантской трудовой этике.

Что стоит за этими изменениями? При каждом переходе характер дефицита изменялся, что затрудняло измерение, что требовало более сложных способов предоставления стимулов.

В эпоху собирателей, когда не хватало еды, проблема измерения была почти тривиальной: каждый в племени видел, сколько еды приносят назад охотники и собиратели, и этого либо хватит, чтобы накормить всех, либо нет. В так называемых обществах немедленного возврата (в которых не было хранилища) это и было буквально всё, что вообще происходило. С хранением история немного усложняется, но ненамного. Я считаю, что это объясняет многие особенности успешных племенных обществ, собирающих пищу, в том числе плоскую иерархию и равенство распределения.

В аграрную эпоху, когда в дефиците была земля, проблема измерения значительно усложнилась: вы действительно можете сказать только во время сбора урожая (один раз в год во многих регионах мира), насколько благополучным будет общество. Опять же, я считаю, что это объясняет многие особенности успешных аграрных обществ, в частности, потребность в большой структуре и строгих правилах. Крайне важно помнить, что эти общества были по сути донаучными, поэтому им приходилось искать то, что работает, методом проб и ошибок. Когда они нашли правило, которое, казалось, работало, они старались придерживаться его и систематизировать (многое из этого произошло через теистические религии).

В индустриальную эпоху, когда в дефиците оказался производственный капитал, проблема измерения стала еще сложнее. Как вы решаете, где построить завод и что на нем производить? На создание действительно производительного физического капитала могут потребоваться годы инноваций в процессах и продуктах. Я считаю, что это во многом объясняет успех рыночной модели, особенно в сравнении с плановой экономикой. По сути, решение проблемы стимулирования перешло от статических правил к динамическому процессу, который позволяет проводить множество экспериментов и лишь немногим из них удается добиться успеха.

Эти изменения образа жизни человечества были ответом на всё более сложную проблему измерения, поскольку технический прогресс сместил дефицит с продуктов питания на землю, а затем с земли на капитал. Но переходы не происходят детерминировано; скорее они являются результатом человеческого выбора, вызвавшего изменения в регулировании. Например, когда дело дошло до нехватки капитала, человечество испробовало радикально разные подходы между рыночной и плановой экономикой; Как оказалось, конкурентные рынки в сочетании с предпринимательством лучше справлялись с распределением и накоплением капитала. Точно так же в аграрную эпоху существовали совершенно разные общества, такие как, например, афинская демократия, которая была значительно продвинута по сравнению с большей частью общества средневековья.

Еще один важный момент, который следует отметить в отношении предыдущих переходов это то, что они длились довольно долго и были невероятно жестокими. Сельское хозяйство возникало на протяжении тысяч лет, в течение которых аграрные общества медленно расширялись, либо подчиняя, либо убивая племена, собирающие пищу. Переход от аграрного к индустриальному веку длился несколько сотен лет и повлек за собой множество кровавых революций и, в конечном итоге, две мировые войны. В конце аграрной эпохи правящие элиты получили власть благодаря контролю над землей и всё ещё считали ее критическим ограничением; для них промышленность была средством создания и оснащения все более мощных армий с танками и линкорами. Даже Вторая мировая война была связана с землей, поскольку Гитлер стремился к Lebensraum (буквально пространство для жизни) для своего Третьего рейха. И только после Второй мировой войны мы окончательно оставили аграрный век позади.

Сейчас мы снова находимся в переходном периоде, потому что цифровые технологии переключают дефицит с капитала на внимание. К настоящему времени должно быть ясно, что этот переход также потребует кардинальных изменений в образе жизни человечества, как и два предыдущих перехода. Также вероятно, что переход будет длиться несколько поколений вместо того, чтобы быть осуществленным быстро.

Наконец, есть историческое сходство с переходом из аграрной эпохи, которое объясняет, почему многие правительства были сосредоточены на постепенных изменениях. Чтобы понять это, мы должны сначала отметить, что капитал сегодня часто рассматривается как денежное богатство или финансовый капитал, даже если действительно имеет значение производительный капитал (машины, здания и инфраструктура). Финансовый капитал позволяет формировать физический капитал, но он напрямую не способствует производству товаров и услуг. Компаниям требуется только финансовый капитал, потому что они должны платить за машины, расходные материалы и рабочую силу, прежде чем они получат оплату за продукт или услугу, которые они предоставляют.

Подобно тому, как правящие элиты в конце аграрной эры были потомками владельцев земли, правящие элиты сегодня происходят от владельцев капитала. Часто они не сами берут на себя политическую роль, а скорее косвенно влияют на политику, подвергая себя меньшему личному риску. Хорошим недавним примером является роль миллиардера, менеджера хедж-фонда Роберта Мерсера и его семьи в группах поддержки, которые повлияли на исход президентских выборов в США в 2016 году, таких как правая информационная организация Breitbart [Politico, 2017: Breitbart reveals owners: CEO Larry Solov, the Mercer family and Susie Breitbart].

План нападения

Источник: https://worldaftercapital.gitbook.io/worldaftercapital/part-one/plan
Перевод: Андрей Дунаев, 28 сентября 2020

Мое первое важное утверждение состоит в том, что дефицита капитала больше нет, по крайней мере, в технологическом смысле у нас достаточно производительного капитала, чтобы удовлетворить наши потребности за счет выращивания продуктов питания, строительства зданий, производства одежды и так далее. Чтобы подтвердить это, я начну с составления каталога индивидуальных и коллективных потребностей. Затем я изучу текущие демографические тенденции, чтобы увидеть, что мы можем узнать о будущем росте этих потребностей, а затем сделаю оценку нашего доступного капитала, чтобы показать, что его достаточно для удовлетворения этих потребностей. Весь этот раздел Мира после капитала показывает, что физического капитала в совокупности достаточно. В нем не рассматриваются вопросы распределения богатства, которые будут обсуждаться позже.

Мое второе утверждение заключается в том, что в дефиците теперь внимание, а это означает, что наше нынешнее распределение внимания приводит к тому, что потребности человечества не удовлетворяются. Чтобы подтвердить это, я начну с более точного определения того, что такое внимание, и представлю несколько примеров человеческих потребностей, которые либо уже больше не удовлетворяются, например потребность в смысле, либо рискуют не быть удовлетворены в будущем, например, достаточное количество калорий из-за климатического кризиса всё из-за невнимательности. После этого я рассмотрю, сколько человеческого внимания в настоящее время приковано к деятельности индустриальной эпохи и насколько больше внимания улавливается доминирующими видами использования цифровых технологий, такими как социальные сети на основе рекламы. Я также расскажу, почему рыночный капитализм нельзя использовать для распределения внимания.

Затем я сделаю конкретные предложения о том, как облегчить переход в следующую эпоху, которую я называю эпохой знаний. В соответствии с идеями о знании и гуманизме, которые я представил ранее, мои предложения сосредоточены на увеличении свобод как основе для увеличения количества доступного внимания и улучшения распределения этого внимания.

---

Чтобы улучшить качество этого перевода, или поучаствовать в переводе следующих частей,присоединяйтесь к нам.

Этот перевод мыделаем сообществом энтузиастовсовершенно бесплатно. Авторзнает о нашей инициативе. Перевод распространяется по лицензииCreative Commons BY-NC-SA 4.0как иоригинал книги. Так как Альберт продолжает обновлять и дополнять книгу, рядом с каждой частью мы даём ссылку на исходную главу, имя автора перевода и дату, чтобы точно знать, чей перевод и какой версии мы читаем.

Книга доступна на сайте https://worldaftercapital.org

Список всех опубликованных частей находится во вступительной части:Введение и цифровые технологии.

Далее перевод книги.

Часть 2: Капитала достаточно

Источник: https://worldaftercapital.gitbook.io/worldaftercapital/part-two
Перевод: Кристина Роппельт, 5 октября 2020

Чтобы продемонстрировать, что капитала достаточно, я должен установить, что его достаточно для удовлетворения наших потребностей. Единственным способом сделать это является изучение этих потребностей, понимание, что они собой представляют, и их четкое отличие от наших неограниченных желаний. Мы должны в таком случае учитывать демографические тренды, чтобы учесть, сколько человек будут иметь эти потребности в будущем. Только тогда мы можем попробовать посмотреть, насколько существующего сейчас капитала достаточно для удовлетворения наших нужд.

Потребности

Источник: https://worldaftercapital.gitbook.io/worldaftercapital/part-two/needs
Перевод: Кристина Роппельт, 5 октября 2020

Определение дефицита, которое я изложил в Части 1, базируется на идее потребностей, чтобы выдвинуть тезис о том, что мы сейчас испытываем сдвиг в сторону внимания как новой дефицитной сущности, и это позволяет нам продемонстрировать, что у нас сейчас достаточно капитала для их удовлетворения. Но добиться консенсусного определения человеческих потребностей не такая простая задача. Все, что я излагаю далее, должно рассматриваться как еще один шаг на пути к решению этой задачи. Список потребностей является своего рода отчуждённым человеческим знанием, которое может быть улучшено в будущем через процесс критической переоценки.

В ранней черновой версии Мира после капитала, я группировал потребности в такие категории как Биологические, Физические и Социальные, но границы между ними кажутся довольно условными. Так что сейчас я разделяю их на индивидуальные и коллективные потребности, где первая группа относится к конкретному человеку, а вторая к человечеству и его потребностям. Еще одна сложность, с которой мы сталкиваемся при составлении такого списка, это схожесть между потребностью и стратегией её удовлетворения. Например, употребление в пищу мяса является стратегией для удовлетворения потребности в калориях, однако люди могут, конечно, получать калории из разных источников.

Индивидуальные потребности

Источник: https://worldaftercapital.gitbook.io/worldaftercapital/part-two/needs#individual-needs
Перевод: Ярослав Дунаев, 10 октября 2020

Это основные потребности человеческого тела и разума, без которых невозможно индивидуальное выживание. У человека есть эти потребности даже тогда, когда он полностью изолирован, например, если он путешествует один в космическом корабле. Первый набор индивидуальных потребностей связан с питанием нашего тела. К ним относятся:

• Кислород. В среднем человеку требуется около 550 литров кислорода в день [How Stuff Works, 2017: How much oxygen does a person consume in a day?], в зависимости от размеров нашего тела и физических нагрузок. Самым распространенным решением этой проблемы является дыхание воздухом. Хотя это может показаться очевидным, мы разработали другие решения с помощью технологий например, кровь пациентов, испытывающих проблемы с дыханием, может быть насыщена кислородом извне.

• Вода. Нам нужно потреблять от двух до трех литров воды в день, чтобы оставаться гидратированными [Mayo Clinic, 2014: Water: How much should you drink every day?], в зависимости от таких факторов, как размер тела, нагрузка и температура. В дополнение к питьевой воде у нас есть другие решения для этого, такие как вода, содержащаяся в продуктах, которые мы едим.

• Калории. Для обеспечения энергией нашего организма нам требуется от 1500 до 3000 калорий в день [U.S. Department of Health and Human Services and U.S. Department of Agriculture, 2015: 2015-2020 Dietary Guidelines for Americans, 8th Edition], и эту потребность мы решаем, потребляя пищу. Лучший способ получения калорий, однако, на удивление плохо изучен соотношение между белками, жирами и углеводами является предметом споров.

• Питательные вещества. Организм не может синтезировать все необходимые ему вещества, включая определенные аминокислоты, витамины и минералы они должны быть получены как часть нашего питания. Это еще одна область, которая на удивление плохо изучена, а это означает, что смесь питательных веществ, которую нам следует потреблять, кажется не до конца выясненной.

• Выделения. Кроме того, мы должны выводить из нашего тела результаты некоторых протекающих в нём процессов, выделяя обработанную пищу, излучая тепло и выдыхая углекислый газ. Люди добились большого прогресса в решении наших потребностей, связанных с этим, при помощи санитарии, водопровода и канализации.

Второй набор индивидуальных потребностей относится к операционной среде для человека. С космической точки зрения, у людей невероятно узкий рабочий диапазон. Даже здесь, на Земле, мы можем жить без технической помощи лишь в относительно немногих местах. Вот некоторые из наших основных операционных потребностей:

• Температура. Наши тела могут самостоятельно регулировать свою температуру, но только в ограниченном диапазоне температуры и влажности окружающей среды. Люди могут легко замерзнуть до смерти или умереть от перегрева (мы охлаждаем наши тела через потоотделение, также известное как "испарительное охлаждение", которое перестает работать, когда воздух становится слишком горячим и влажным). Поэтому нам часто приходится помогать организму регулировать температуру, контролируя окружающую среду. Общие стратегии удовлетворения наших температурных потребностей включают одежду, жилье, отопление и кондиционирование воздуха.

• Давление. Любой, кто занимался дайвингом, знает, что наши тела не очень хорошо переносят повышенное давление. То же самое относится и к пониженному давлению, которое является одной из причин, почему мы находим воздушные путешествия утомительными (кабины самолетов поддерживают давление, подобное тому, что находится на вершине горы высотой 2500 метров).

• Свет. Большинству людей было бы трудно достичь многого в полной темноте. Решением нашей потребности в свете долгое время был свет от солнца, но много человеческой изобретательности ушло на создание искусственных источников света.

Третий набор индивидуальных потребностей возникает из того, как мы справляемся со сложной и постоянно меняющейся средой. По мере того, как мы проходим через жизнь, мы все сталкиваемся с проблемами, которые нам нужно преодолеть, что приводит к трем фундаментальным индивидуальным потребностям:

• Исцеление. Всякий раз, когда мы повреждаем наше тело, оно должно исцелиться. Человеческое тело оснащено обширными системами для самоисцеления, но за пределами определенного диапазона оно нуждается во внешней помощи. Мы разработали множество решений, которые часто группируются под термином "здравоохранение".

• Обучение. Когда мы рождаемся, мы довольно глупы мы должны научиться основным навыкам, таким как ходьба и использование инструментов. Когда мы сталкиваемся с новой ситуацией, мы должны научиться справляться с ней. Мы группируем многие стратегии решения проблемы потребности в обучении под рубрикой "образование", но другие решения включают в себя самостоятельное обучение, экспериментирование с целью приобретения опыта и воспитание детей.

• Смысл. Как люди, мы испытываем глубокую психологическую потребность в осмысленности нашей жизни. Одно из решений состоит в том, чтобы иметь цель, а религиозные верования уже давно являются источником цели для людей. Другая ключевая стратегия для решения этой проблемы исходит из нашего взаимодействия с другими людьми, включая признание другими людьми нашего вклада в проект или даже просто признание нашего существования.

Этот последний набор потребностей может показаться вам находящимся на гораздо более высоком уровне, чем предыдущие. Идея сортировки индивидуальных потребностей в иерархию, как это сделал Абрахам Маслоу, интуитивно привлекательна, но такая идея вводит в заблуждение все эти потребности жизненно важны. Например, Маслоу поместил такие потребности, как калории, вниз, а потребности, как смысл, на вершину, подразумевая, что калории являются более фундаментальными, чем смысл. Но мы знаем из работ Виктора Франкла и других, что смысл имеет важное значение для человеческих усилий, а доступ к калориям требует этих усилий. В качестве мысленного упражнения представьте себя одного в космическом корабле и попытайтесь устранить все вышеперечисленное; вы скоро поймете, что все они одинаково важны.

Коллективные потребности

Источник: https://worldaftercapital.gitbook.io/worldaftercapital/part-two/needs#collective-needs
Перевод: Кристина Роппельт, 17 октября 2020

Наши коллективные потребности появляются из-за того, что мы живем вместе в сообществах и делим пространство и ресурсы. Удовлетворение коллективных потребностей позволяет человеческим обществам выживать и прогрессировать.

• Воспроизведение. Отдельные люди могут выживать и без секса, однако воспроизведение является потребностью общества в целом. Мы научились воспроизводить потомство и без секса. В будущем могут появиться и другие варианты продолжения человеческого общества здесь на планете Земля или где-нибудь еще.

• Распределение. Доступ к физическим ресурсам должен быть каким-то образом распределен. Давайте посмотрим на стул в качестве примера. Единовременно на стуле может с комфортом сидеть только один человек. Когда на него претендует несколько человек, нам потребуется способ распределить этот стул между ними. Когда есть только вы и больше никого, вы можете сидеть на стуле когда захотите. Распределение является лишь коллективной потребностью.

• Мотивация. Она может показаться индивидуальной потребностью, но она существует как коллективная в том смысле, что общества должны мотивировать своих членов выполнять определенные задачи и следовать определенным правилам. Даже самые примитивные общества имеют способ удовлетворения этой потребности, чаще всего в форме поощрений и наказаний.

• Координация. Когда в деятельность вовлечено более одного человека, появляется потребность в координации. В качестве примера представим простую встречу двух людей. Чтобы встреча состоялась, они должны появиться в одном месте в одно время. Мы разработали множество коммуникационных и управленческих механизмов, чтобы удовлетворять эту потребность.

• Знание. Как я уже заявлял ранее в главах про оптимизм и гуманизм, знание является центральной коллективной потребностью людей. Без него, общество столкнется с проблемами, которое не сможет решить. История может снабдить нас массой примеров обществ, которые не обладали должным уровнем знаний, например, цивилизации острова Пасхи или Майя. Я говорю не о том, что знал конкретный член этого общества, а скорее об общем корпусе знаний, который был доступен этим цивилизациям. Позже в этой книге мы рассмотрим решения, которые позволяют быстрее создавать больше знаний.

Эти коллективные нужды могут удивить вас и показаться абстрактными, однако это лишь потому, что мы рассматривали потребности, а не способы их удовлетворения, которые являются гораздо более конкретными и легко узнаваемыми. Например, правительства и законы являются примерами способов удовлетворения коллективных потребностей в распределении и координации. Другими примерами являются рынки и компании, а также, с недавнего времени, эту же роль играют сетевые объединения и платформы. Другими словами, многие институциональные изобретения общества существуют потому, что они помогают удовлетворять коллективные нужды.

Активаторы

Источник: https://worldaftercapital.gitbook.io/worldaftercapital/part-two/needs#enablers
Перевод: Андрей Дунаев, 24 октября 2020

Вы можете спросить об энергии разве это не то, что нам всем нужно, как индивидуально, так и коллективно? Например, нам индивидуально нужна энергия для поддержания температуры в доме, и нам коллективно нужна энергия для питания нашей инфраструктуры связи. Но, как показывают эти два примера, энергия это не прямая потребность человека, а активатор, делающий возможным определённые решения наших задач.

Вот четыре основных активатора:

• Энергия. В течение долгого времени люди полагались на прямой солнечный свет как на основной источник энергии. С тех пор мы разработали множество способов производства энергии, включая более эффективные способы улавливания солнечного света. Производство большего количества энергии и ее доступность в концентрированной и строго регулируемой форме с помощью электричества позволило найти новые решения для потребностей человека.

• Ресурсы. В ранней истории человечества все ресурсы находились в непосредственно окружающей природе; позже мы начали выращивать и добывать ресурсы. Многие современные решения стали возможны благодаря доступу к новым видам ресурсов. Например, мобильные телефоны предоставляют новые решения для индивидуальных и коллективных потребностей они стали возможными благодаря существованию некоторых глубоко скрытых материалов, включая так называемые редкоземельные элементы.

• Преобразование. Однако одних только энергии и ресурсов недостаточно чтобы реализовать большинство решений, нам нужно выяснить, как использовать первые для преобразования вторых. Это связано с химическими и физическими процессами. Физический капитал в форме машин стал решающим фактором для многих новых решений человеческих потребностей. Например, вязальная машина может быстро превратить пряжу в одежду, что является одним из наших ключевых решений для поддержания среды, в которой существует человек.

• Транспорт. Последним основополагающим фактором является способность перемещать вещи, в том числе людей. Это еще одна область, в которой мы добились больших успехов, перейдя от транспорта, приводимого в движение человеком, к животным и затем машинам.

Как и в случае с потребностями, я сознательно выбрал активаторы с высокой степенью абстракции. Электростанции, работающие на угле, вырабатывают энергию, как и солнечные батареи, и ядерный синтез будет делать то же самое в какой-то момент в будущем. Эти три примера имеют совершенно разные характеристики, но все они способствуют развитию энергии.

Хотя я ожидаю дальнейших изменений, я считаю, что моя текущая версия потребностей и активаторов удовлетворяет мой аргумент о том, что в мире достаточно производительного капитала. Однако, чтобы превратить это в более количественный подход, нам необходимо учитывать размер и рост населения Земли.

Население

Источник: https://worldaftercapital.gitbook.io/worldaftercapital/part-two/population
Перевод: Андрей Дунаев, 24 октября 2020

В 1798 году Томас Мальтус предсказал повсеместный голод, поскольку рост населения превысит способность человечества выращивать продукты [Wikipedia, 2017: Malthusian catastrophe]. Его предсказание было наполовину верным: мировое население в начале девятнадцатого века действительно резко увеличилось.

С тех пор человеческое население выросло с примерно 1 миллиарда до более 7 миллиардов человек [Worldometers, 2017: Current World Population]. Однако, прежде всего, следует отметить, что ужасные опасения Мальтуса относительно последствий такого роста населения не оправдались. Не было глобального голода, и большинство людей не живут в крайней нищете. Фактически, число людей, живущих в крайней бедности во всем мире, уменьшилось, хотя рост населения был примерно в два раза быстрее, чем прогнозировал верхний предел Мальтуса в 1 миллиард человек, добавленных за 25 лет [Roser, Max and Ortiz-Ospina, Esteban, 2017: Global Extreme Poverty].

Мальтус ошибался в скорости технического прогресса. Во-первых, он пессимистично оценил нашу способность повысить продуктивность сельского хозяйства. Со времени его работы в сельском хозяйстве произошли огромные успехи: процент мировой рабочей силы, занятой в этом секторе, снизился с более чем 80% до 33% и быстро падает (в США и других странах с развитой экономикой сельское хозяйство составляет 2 процента общей занятости, или меньше). Только за последние 50 лет площадь земель, необходимых для производства такого же количества продуктов питания во всем мире, сократилась на 68% [Roser, Max, 2016: Land Use in Agriculture].

Во-вторых, Мальтус не мог предвидеть научных открытий, которые привели к промышленной революции. Эта революция не только привела к повышению продуктивности сельского хозяйства, но и дала нам резкий скачок в уровне жизни, включая увеличение продолжительности жизни, более быстрый транспорт и более дешевую связь.

Тот факт, что Мальтус ошибался до сих пор, не является гарантией того, что его прогнозы не догонят нас, что могло бы случиться, если бы рост населения опередил технический прогресс. Мы видели, как это происходило время от времени, например, в Индии [Wikipedia, 2017: Famine in India] и других частях мира, где рост населения превышал технический прогресс, что привело к массовому голоду.

Однако, как выясняется, рост населения зависит от технического прогресса. В частности, существует прочная и хорошо задокументированная взаимосвязь между уровнями детской смертности, уровнем жизни и рождаемостью. По мере того как более совершенные медицинские технологии снижают младенческую смертность, а более совершенные производственные технологии повышают уровень жизни, снижается уровень рождаемости. Макс Розер создал несколько прекрасных диаграмм в рамках своего удивительного проекта Наш мир в данных, которые показывают, как этот совокупный эффект прогресса на рождаемость проявляется во всем мире [Roser, Max, 2016: Fertility].

Таким образом, несмотря на необычайный рост населения мира за последние 200 лет, было бы ошибкой просто предполагать, что это будет продолжаться и в будущем; есть веские признаки того, что население мира, вероятно, достигнет пика. Некоторые люди заявляют, что эти дебаты имеют решающее значение, потому что они не думают, что мир может поддержать, скажем, 11 миллиардов человек. Однако этот аргумент упускает из виду ключевой момент. Мир не сможет поддерживать и 7 миллиардов человек его нынешнее население, если мы не продолжим добиваться технического прогресса. То, как нам удалось поддержать 7 миллиардов человек, создало множество новых проблем, таких как загрязнение воды и воздуха и, что наиболее важно, климатический кризис. Для решения этих проблем нам нужен постоянный технический прогресс.

Вместо этого главный вывод должен заключаться в том, что потребности не будут продолжать расти экспоненциально, так как рост населения замедлится. Все признаки указывают на то, что кривая мирового населения начинает замедляться, тогда как темпы технического прогресса продолжают ускоряться [Roser, Max, 2016: Future World Population Growth] [Roser, Max, 2016: Technological Progress]. Зная это, мы можем с оптимизмом смотреть на прогресс в отношении роста населения. Иными словами, Мальтус, в конечном итоге, окажется неправ как в отношении темпов технического прогресса, так и в отношении темпов роста населения в долгосрочной перспективе. Я уже описал, почему цифровые технологии так революционны. Позже мы увидим более подробно, как это способствует ускорению создания знаний и, следовательно, прогрессу.

Капитал

Источник: https://worldaftercapital.gitbook.io/worldaftercapital/part-two/capital
Перевод: Андрей Дунаев, 24 октября 2020

Как говорится в названии этой книги, одно из моих основных утверждений заключается в том, что в мире достаточно капитала, чтобы удовлетворить потребности каждого. Это означает удовлетворение индивидуальных потребностей по крайней мере 7 миллиардов человек, а также коллективных потребностей обществ, в которых они живут. Если сегодня будет много запасов, капитал перестанет быть сдерживающим фактором для движения человечества вперёд, так как рост населения замедляется, а технический прогресс ускоряется.

Заманчиво смотреть на это с точки зрения финансового капитала, но это было бы обманчивой маскировкой деньгами. Долларовые купюры не кормят людей, а золотые слитки нельзя использовать в качестве смартфонов. Важным капиталом является производительный физический капитал, такой как машины и здания.

Финансовый капитал, конечно, имеет значение он необходим для первоначального создания физического капитала и для удовлетворения текущих потребностей экономики. Если я хочу построить завод или школу, мне нужно заплатить строителям и поставщикам оборудования, прежде чем я смогу начать зарабатывать деньги. И многим предприятиям приходится оплачивать текущие расходы каждый месяц, прежде чем они смогут получать прибыль от клиентов. Когда отток денежных средств предшествует притоку денежных средств, необходим механизм финансирования; чтобы накапливать физический капитал, нам необходимо иметь возможность накапливать финансовый капитал.

В истории финансового капитала было много важных нововведений, и введение рыночного кредитования стало последним важным из них. Распределение финансового капитала по проектам через рынки оказалось чрезвычайно успешным, и именно успех рыночного подхода дает нам достаточно большую базу физического капитала для удовлетворения наших основных потребностей.

Однако, многие недавние инновации в области финансов вместо того, чтобы способствовать созданию и распределению физического капитала, имели противоположный эффект и способствовали чрезмерной финансиализации экономики. Это относится к росту финансовой деятельности, которая не связана с образованием физического капитала или даже наносит ему вред, но помогает генерировать личное богатство. Одним из примеров чрезмерной финансово-экономической деятельности являются компании, занимающие деньги для выкупа акций вместо того, чтобы вкладывать средства в инновации. Другим примером являются финансовые деривативы и структурированные ценные бумаги, такие как обеспеченные долговые обязательства, которые привели к возникновению пузыря на рынке жилья. Это не означает, что у этих инструментов нет потенциально разумного использования просто они вышли за пределы того, что необходимо для накопления физического капитала, и начали жить собственной жизнью. Это можно увидеть как в увеличении размера финансового сектора как части экономики в целом, так и в богатстве, создаваемом за счет зарабатывания денег на деньгах, а не на производственном капитале.

Какую роль во всем этом играет человеческий капитал? Я заключил эту фразу в кавычки, поскольку это фундаментальное неправильное употребление. Люди предоставляют труд, а машины капитал. Товары ручной работы представляют собой крошечную часть того, что мы используем для удовлетворения наших потребностей, поэтому в этом разделе основное внимание уделяется машинам и физическому капиталу в более широком смысле.

Лучше задать вопрос: какова роль знания? Ответ заключается в том, что прогресс в знаниях необходим для повышения эффективности капитала. Более того, физический капитал вообще не может существовать без знаний. Взяв, к примеру, сканер МРТ, вы не сможете его построить без больших знаний физики и техники. Однако в мире, где заботятся обо всех нуждах, можно построить такую же машину без необходимости в финансовом капитале, поскольку вам, возможно, не придется платить людям заранее. А при наличии достаточных знаний в виде продвинутых роботов можно будет даже построить одного без человеческого капитала, или труда.

В заключение, мы должны осознать, что финансовый капитал сам по себе не служит никакой цели, кроме удовлетворения эго. Представьте, что испанский галеон, полный золота, попал в шторм. Хотя моряки на борту имели широкий доступ к финансовому капиталу, для выживания им на самом деле требовалось либо больше знаний, либо лучший физический капитал. Например, если бы они лучше знали погоду, они могли бы обогнуть шторм. Или, если бы у них была лодка посильнее, они могли бы просто выдержать шторм. Во всяком случае, золото мешает им выживать выбросить его за борт может помочь лодке быстрее уйти от шторма.

Теперь посмотрим, достаточно ли физического капитала для удовлетворения наших потребностей.

Индивидуальные потребности

Источник: ttps://worldaftercapital.gitbook.io/worldaftercapital/part-two/capital#individual-needs
Перевод: Андрей Дунаев, 24 октября 2020

Я утверждаю, что капитал больше не является ограничивающим фактором для удовлетворения наших индивидуальных потребностей. Это особенно верно для развитых стран, но и все более актуально во всем мире. Давайте начнем с рассмотрения потребностей, связанных с поддержанием питания телом (дополнительную информацию см. В Приложении).

• Кислород: у нас достаточно воздуха, чтобы дышать; Ключевой проблемой является чистый и пригодный для дыхания воздух. Китай и Индия в настоящее время борются с этим, но они быстро развиваются и зависят от устаревших источников энергии. Здесь нужны улучшения капитала, например, переход на электромобили с двигателей внутреннего сгорания.

• Вода: ее достаточно для питья всем в мире (океаны полны воды). Хотя существуют проблемы с распределением и доступом, в том числе прямо здесь, в Соединенных Штатах (например, кризис загрязненной питьевой воды во Флинте, штат Мичиган), физический капитал не является ограничивающим фактором. Мы даже можем построить новые опреснительные установки в рекордно короткие сроки.

• Калории: мы добились значительного прогресса в сельском хозяйстве; объем земель, необходимых во всем мире, начал сокращаться в результате повышения производительности. В последнее время произошел значительный прорыв в вертикальном земледелии, практике выращивания растений в контролируемых условиях и в автоматизированном земледелии. Например, одна из крупнейших вертикальных ферм в мире работает в Джерси-Сити, а японская компания по выращиванию закрытых помещений Spread работает над полностью автоматизированным производством, которое сможет производить 30 000 кочанов салата в день [Business Insider, 2016: The world's first robot-run farm will harvest 30,000 heads of lettuce daily].

• Питательные вещества: это в первую очередь вопрос знаний, так как мы до сих пор не до конца понимаем, какие питательные вещества в каком количестве действительно необходимы организму. Мы получаем большинство из них с пищей, но в зависимости от нашей диеты нам могут потребоваться некоторые добавки. Их мы уже можем производить в большом количестве (в развитых странах возникли целые отрасли, пытающиеся убедить людей покупать и потреблять пищевые добавки, в которых они не нуждаются).

• Отходы: это в первую очередь решается с помощью современной канализационной техники. Здесь также капитал больше не является ограничивающим фактором, хотя его неравномерное распределение по миру является проблемой. Однако скорость миграции из китайской сельской местности в города показывает, насколько быстро эта ситуация может измениться.

Теперь давайте рассмотрим потребности, связанные с операционной средой для человека.

• Температура: строительный бум в Китае в начале 2000-х годов также показывает, насколько быстро мы можем построить укрытие, которое вместе с отоплением и кондиционированием воздуха является одним из важнейших решений наших температурных потребностей. В США строительный бум был вызван искусственно дешевыми ипотечными кредитами. Хотя много жилья строилось спекулятивно и оставалось пустым, это наглядно демонстрировало наши строительные возможности. Одежда еще одна стратегия удовлетворения наших потребностей в температуре. Цена на одежду падает во многих частях мира, в том числе в Соединенных Штатах. Капитал здесь не ограничивает действительно, у нас есть возможность одеть всё население мира много раз.

• Давление: К счастью, нам здесь нечего делать, поскольку у нас достаточно места для жизни людей в нужном диапазоне давления. Это отличный пример потребности, которую мы совсем не рассматриваем, но которая вырисовывалась бы очень большой, если бы земля была непригодна для жизни, и нам пришлось бы отправиться под воду или в космос.

• Свет: мы стали очень хороши в освещении. Одно исследование показывает, как количество часов света, обеспечиваемое 60 часами труда в Соединенных Штатах, резко увеличилось с 10 в 1800 году до более 100000 в 1990 году. С тех пор мы добились дальнейшего прогресса с помощью светодиодного освещения. Этот прогресс был достигнут и в других частях мира, например, в виде автономных ламп на солнечной энергии.

Наконец, мы подошли к более абстрактным индивидуальным потребностям.

• Исцеление: мы часто читаем, что здравоохранение потребляет все большую часть экономики, особенно в Соединенных Штатах, но это не означает, что капитала не хватает. В промышленно развитых странах у нас достаточно больничных помещений и кабинетов врачей. Но разве пандемия COVID19 не показала, что у нас не хватает коек в отделениях интенсивной терапии? Нет страны, которые своевременно отреагировали на вирус, остались в пределах своих возможностей. Всего капитала достаточно для исцеления. Мы располагаем обширным диагностическим оборудованием и можем производить лекарства в больших количествах. Наши тела чрезвычайно сложны; в результате плохо понимаются такие основные вопросы, как то, как диета связана со здоровьем.

• Обучение: Когда дело доходит до обучения, мы также не ограничены капиталом. Это все более актуально не только в промышленно развитых странах, но и во всем мире в связи с расширением беспроводных сетей и растущей доступностью смартфонов. Мы недалеко от точки, в которой у нас будет достаточно капитала, чтобы любой человек в мире мог учиться чему угодно; ограничивающим фактором является доступность подходящего контента и время, необходимое для обучения и преподавания.

• Смысл жизни: конечная индивидуальная потребность, потребность в смысле жизни, не ограничивается и никогда не ограничивалась капиталом. Капитал не играет роли в удовлетворении этой нашей потребности.

Коллективные потребности

Источник: https://worldaftercapital.gitbook.io/worldaftercapital/part-two/capital#collective-needs
Перевод: Андрей Дунаев, 24 октября 2020

Поначалу может показаться трудным понять, как капитал соотносится с нашими коллективными потребностями как он может иметь какое-либо отношение к таким абстрактным понятиям, как мотивация и координация? Обсуждая, почему сегодня достаточно капитала, я кратко покажу, как в прошлом его было мало в отношении этих потребностей.

• Воспроизводство: капитала всегда было достаточно для воспроизводства иначе нас бы здесь не было сегодня.

• Распределение: в индустриальную эпоху распределение капитала, как, например, где строить фабрику и что она должна производить, было центральной проблемой распределения, и именно нехватка капитала затрудняла удовлетворение этой потребности. Когда было мало дорог и других транспортных средств, было мало мест, где можно было построить завод. Сегодня проблема распределения капитала больше не ограничивается капиталом. И, поскольку дефицита капитала больше нет, это также больше не основная проблема распределения. Как мы увидим в следующем разделе, она была заменена распределением внимания, для которого капитал в значительной степени не имеет значения.

• Мотивация: Опять же, сначала может показаться, что капитал никогда не играл здесь роли. Но подумайте, каково это было работать на ранней фабрике, когда продукция, как правило, была недоступна для рабочих. Сравните это с большей частью периода после Второй мировой войны, когда у нас уже был изрядный капитал, делавший возможным массовое производство товаров, которые рабочие могли себе позволить. Сегодня мотивация больше не ограничивается капиталом.

• Координация: одним из основных способов удовлетворения потребности в координации является общение, которое долгое время сильно ограничивалось капиталом. Однако сегодня мы можем провести видеоконференцию в реальном времени практически с кем угодно в мире. И некоторые из больших пробелов в охвате, например, в некоторых частях Африки, быстро заполняются.

• Знания: наконец, наша коллективная потребность в знаниях долгое время сдерживалась капиталом. Например, изготовление книг было дорогостоящим и требовало много времени, а копии могли делать только люди, что приводило к ошибкам. Распространение знаний было ограничено необходимостью создания и предоставления физических копий, и эти ограничения мы оставили в прошлом. Были и другие причины дефицита капитала в том, что касается знаний. Например, у нас не хватало научных инструментов для исследования материи, таких как микроскопы. Сегодня, напротив, мы можем строить масштабные проекты для поддержки науки, такие как Большой адронный коллайдер.

Активаторы

Источник: https://worldaftercapital.gitbook.io/worldaftercapital/part-two/capital#enablers
Перевод: Андрей Дунаев, 24 октября 2020

Наш прогресс по четырем основополагающим активаторам энергия, ресурсы, трансформация и транспортировка это еще один способ понять, почему дефицита капитала больше нет. В индустриальную эпоху по всем четырем направлениям произошел крупный прорыв.

• Энергия: самым большим прорывом в области энергетики стало развитие электричества, которое позволило нам точно использовать энергию. Наши оставшиеся проблемы связаны с производством, хранением и распределением электроэнергии; дальнейшие улучшения позволят нам решать потребности по-новому, но мы принципиально не ограничены в энергии. Например, при нынешних показателях эффективности покрытие небольшого процента поверхности Земли солнечными батареями могло бы покрыть все наши потребности в электроэнергии.

• Ресурсы: доступность ресурсов была полностью изменена в индустриальную эпоху за счет добычи полезных ископаемых, что стало возможным благодаря инновациям в области транспорта (железные дороги) и энергетики (паровая энергия). Люди, обеспокоенные устойчивостью, иногда указывают на нехватку ресурсов как на основное препятствие, но есть три источника, которые мы можем использовать в будущем: переработка, добыча астероидов и, в конечном итоге, трансмутация. Например, большая часть электроники в настоящее время оказывается на свалке, а не утилизируется. И мы достигли первой мягкой посадки на астероид еще в 2001 году.

• Преобразование: наша способность преобразовывать материалы также радикально улучшилась в индустриальную эпоху. Например, химия позволила производить синтетический каучук, который раньше приходилось собирать с деревьев. Станки позволили быстро преобразовать дерево и металлы. Позже мы добавили технологии трансформации, такие как литье под давлением и технологии аддитивного производства, которые часто называют 3D-печатью.

• Транспорт: Здесь мы перешли от энергии людей, животных и ветра к машинам, что резко изменило наши возможности. Мы можем летать коммерческими рейсами через континенты и океаны, достигнув любого крупного города за один день. В то время как некоторые люди жаловались на недавнее отсутствие прогресса, указывая на отсутствие коммерческих сверхзвуковых опций после вывода из эксплуатации самолётов Конкорд, в области безопасности полетов был достигнут исключительный прогресс. Совсем недавно возобновилась работа по разработке новых вариантов коммерческого сверхзвукового полета, и мы также добились огромного прогресса в области многоразовых ракет и автономных транспортных средств (например, дронов и роботов, используемых на складах).

Прогресс, достигнутый во всех этих активаторах, позволил нам производить больше физического капитала, делать это быстрее и дешевле, а также транспортировать его в любую точку мира. Одним из примеров того, как далеко мы зашли, является тот факт, что смартфоны стали доступны только в 2000 году, но к 2017 году в мире насчитывалось более 2 миллиардов пользователей смартфонов.

Я не утверждаю, что потребности всех людей сегодня удовлетворяются, и не утверждаю, что правительства должны удовлетворять потребности людей с помощью государственных программ, таких как продовольственные талоны или субсидируемое жилье как раз наоборот. Я считаю, что физический капитал больше не является препятствием для удовлетворения наших индивидуальных и коллективных потребностей.

Большой успех капитализма состоит в том, что дефицита капитала больше нет. Однако сейчас мы сталкиваемся с нехваткой внимания, и капитализм не решит эту проблему без изменений в том, как мы регулируем наше общество и самих себя. Прежде чем мы сможем изучить дефицит внимания, мы должны понять, каким образом цифровые технологии могут изменить роль труда.

Этот перевод мыделаем сообществом энтузиастовсовершенно бесплатно. Авторзнает о нашей инициативе. Перевод распространяется по лицензииCreative Commons BY-NC-SA 4.0как иоригинал книги. Так как Альберт продолжает обновлять и дополнять книгу, рядом с каждой частью мы даём ссылку на исходную главу, имя автора перевода и дату, чтобы точно знать, чей перевод и какой версии мы читаем.

Книга доступна на сайте https://worldaftercapital.org

Список всех опубликованных частей находится во вступительной части:Введение и цифровые технологии.

Далее перевод книги.

Часть три: дефицит внимания

Источник
Перевод: Анастасия Тоток, 5 ноября 2020

Чтобы показать, что существует дефицит внимания, я должен обозначить, что его недостаточно для удовлетворения наших потребностей. Я начну с определения внимания, прежде чем представить несколько примеров потребностей, которые либо уже не удовлетворяются из-за недостатка внимания, например, потребность в значении, либо рискуют не быть удовлетворены в ближайшем будущем. После этого я рассмотрю, сколько человеческого внимания в настоящее время приковано к деятельности индустриального века и как все больше внимания улавливается нашим текущим использованием цифровых технологий, таких как социальные сети на основе рекламы. Я также расскажу, почему рыночный капитализм нельзя использовать для распределения внимания.

Внимание

Источник
Перевод: Анастасия Тоток, 5 ноября 2020

Внимание относится ко времени, как скорость к быстроте (пер.: векторная величина к скалярной). Если я скажу вам, что еду со быстротой 88 километров в час, это ничего не скажет вам о том, как быстро я доберусь до туда, куда мне надо, потому что вы не знаете моего направления. Скорость это быстрота плюс направление. Точно так же, если я скажу вам, что вчера я провел два часа со своей семьей (время), это ничего не скажет вам о том, что занимало наши умы у нас мог быть интересный разговор или мы могли погрузиться в наши телефоны. Внимание это время плюс его направленность.

Количество человеческого внимания в мире конечно. В сутках 24 часа, и нам нужно потратить часть их на еду и сон. Большинство людей в мире проводят часы бодрствования, зарабатывая деньги и потребляя товары и услуги, оставляя относительно мало времени для внимания, которым они могут свободно распоряжаться. Жесткое ограничение доступного внимания также существует для человечества в целом как я утверждал ранее, мы приближаемся к пику численности населения, после чего мы больше не будем увеличивать доступное внимание, добавляя больше людей.

Что особенно важно, мы не можем вернуться во времени и изменить свое прошлое направление внимания. Студент, который приходит к экзамену неподготовленным, не может вернуться к предыдущим неделям и продолжить обучение. Мир, который вступает в пандемию неподготовленным, не может вернуться во времени и провести дополнительные исследования коронавирусов.

Дефицит индивидуального внимания

Источник
Перевод: Анастасия Тоток, 5 ноября 2020

Во-первых, давайте рассмотрим внимание на индивидуальном уровне. Потребность в смыслах больше не удовлетворяется из-за того, что большинство людей не уделяет внимания важнейшим вопросам целей и систем убеждений во время великого перехода. Во всем мире люди привыкли создавать смысл вокруг своей работы и убеждений, но и то, и другое подрывается цифровыми технологиями. Многие рабочие места оказались под давлением автоматизации или аутсорсинга. Контент больше не ограничивается географическими границами, и люди все чаще сталкиваются с мнениями и поведением, которые расходятся с их основными убеждениями. В совокупности эти проблемы приводят к кризису идентичности и смысла. Этот кризис может принимать самые разные формы, включая подростковую депрессию, самоубийство взрослых особенно среди белых мужчин среднего возраста и смертельную передозировку наркотиков. В период с 2006 по 2015 год эти проблемы увеличились на 60 процентов, 20 процентов и 40 процентов соответственно.

Ситуация не отличается от ситуации, когда люди уезжали из сельской местности и переезжали в большие города во время перехода к Индустриальной Эпохе, отказываясь при этом от идентичностей, которые были построены вокруг земли и профессий. Они были изгнаны из своих больших семей и столкнулись с людьми из других регионов, которые придерживались иных убеждений. Тогда тоже наблюдался заметный рост психических заболеваний, наркомании и самоубийств.

Синяя суициды взрослых белых мужчин (на 100 тысяч)
Красная смертельная передозировка наркотиков (на 100 тысяч)
Желтая подростковая депрессия (% населения)

Индустриальная Эпоха мало пригодна для поиска индивидуального смысла люди с сильным чувством личной цели вряд ли будут работать за станком изо дня в день. В начале индустриальной эпохи религия по-прежнему была источником смысла для многих людей. По мере развития индустриальной эпохи работа и потребление все больше становятся источниками смысла. Посещаемость церкви снизилась, в то время как коммерческая реклама резко выросла и стала важной альтернативой нарративу о значении, что в конечном итоге привело к идее лечения походом по магазинам.

Учитывая новый переходный период, неудивительно, что в настоящее время мы наблюдаем рост популистских лидеров с упрощенными идеями, таких как Дональд Трамп в США и Виктор Орбан в Венгрии. Недавнее исследование показало, что средняя доля голосов популистских партий по всей Европе более чем вдвое выше, чем в 1960-е годы [Inglehart, Ronald and Norris, Pippa, 2016: Trump, Brexit, and the Rise of Populism: Economic Have-Nots and Cultural Backlash]. Люди, которые теряют смысл, когда их цели и убеждения подвергаются сомнению, хотят, чтобы им говорили, что все будет хорошо и что ответы просты. Сделаем Америку снова великой пример одного из таких посланий. Вместо создания нового смысла, требующего значительного внимания, эти обратные движения обещают легкий возврат к славному прошлому. Точно так же мы снова наблюдаем рост посещаемости церкви, а также различных духовных движений, все из которых обещают восстановить смысл.

Этот индивидуальный дефицит внимания не ограничивается какой-либо одной демографической группой. Люди, которые работают на нескольких работах, чтобы платить за квартиру и кормить свои семьи, определенно страдают от этого, но и многие люди, выполняющие высокооплачиваемую работу, часто работают больше, чем когда-либо. Я часто встречаю молодых людей, которые хотят работать в технологическом стартапе или заняться венчурным капиталом. Большинство из них ищут совета о том, как поступить на определенную должность. Обсудив это в течение некоторого времени, я обычно задаю им более открытый вопрос: Что вы хотите от своей следующей должности? Это часто дает более интересные ответы они могут говорить об изучении нового навыка или применении навыка, который они недавно приобрели. Иногда люди отвечают желанием внести свой вклад в какое-то дело. Когда я спрашиваю их: Какова ваша цель?, Шокирующе мало людей уделили этому вопросу достаточно внимания, чтобы получить ответ.

Перевод: Анастасия Тоток, 06.11.2020

Дефицит коллективного внимания

Источник
Перевод: Анастасия Тоток, 5 ноября 2020

Человечество также не уделяет достаточно внимания нашей коллективной потребности в дополнительных знаниях, чтобы противостоять угрозам, с которыми мы сталкиваемся, и воспользоваться открывающимися перед нами возможностями. Что касается угроз, с которыми мы сталкиваемся, мы недостаточно активно работаем над снижением уровней углекислого газа и других парниковых газов в атмосфере. Или о наблюдении за астероидами, которые могут столкнуться с Землей, и поиске способов их отклонения. Или о сдерживании текущей вспышки коронавируса (в раннем проекте The World After Capital, написанном до 2020 года, говорилось, что здесь сдерживается следующий птичий грипп).

Изменение климата, смерть сверху и пандемии три примера угроз на уровне биологического вида, с которыми сталкивается человек. Как я уже писал ранее, мы можем поддерживать нынешнюю численность населения планеты только благодаря нашему технологическому прогрессу. Каждая из этих категорий рисков может существенно подорвать нашу способность удовлетворять индивидуальные потребности. Например, климатический кризис может привести к крупномасштабному неурожаю во всем мире, что означает, что мы больше не сможем удовлетворить потребности всех в калориях и питательных веществах. Это не гипотетическая проблема; это привело к падению предшествующих человеческих цивилизаций, таких как Рапа Нуи на острове Пасхи или майя, чьи общества рухнули из-за относительно небольших изменений в их местном климате. Однако сейчас мы сталкиваемся с климатическим кризисом поистине глобального масштаба, и мы должны использовать значительное количество всего человеческого внимания для борьбы с этой угрозой.

Что касается возможностей, то слишком мало человеческого внимания уделяется таким вещам, как очистка окружающей среды, образовательные ресурсы и фундаментальные исследования. Список здесь почти бесконечен и включает в себя разблокировку квантовых вычислений и развитие машинного интеллекта. Последнее особенно интригует, потому что может помочь получить больше знаний быстрее, помогая уменьшить дефицит внимания.

Ничто из этого не означает, что каждый должен стать ученым или инженером есть много других способов привлечь внимание к этим угрозам и возможностям. Например, узнать о климатическом кризисе, поделиться этими знаниями с другими и стать политически активными все это способы распределения внимания, которые прямо или косвенно создают больше знаний. Так же и создание искусства, которое вдохновляет других прямо на какие-то действия или просто как источник смысла. Вот почему, когда я говорю о недостаточном количестве знаний, я не ограничиваю их научными знаниями, а имеют в виду все знания, как это было определено ранее.

Недостаток внимания трудно устранить, и поэтому я предлагаю его как возможное объяснение парадокса Ферми. Ученый Энрико Ферми спросил, почему мы до сих пор не обнаружили никаких признаков разумной жизни где-либо еще в нашей Вселенной, несмотря на то, что мы знаем, что существует множество планет, на которых может быть такая жизнь. Было выдвинуто множество различных объяснений, в том числе то, что мы являемся первым и, следовательно, единственным разумным видом, или что более продвинутые разумные виды остаются темными, опасаясь нападения со стороны еще более продвинутых видов (предпосылка научно-фантастической трилогии Задача трёх тел Лю Цысиня). В качестве альтернативы, возможно, все цивилизации развиваются до тех пор, пока у них не будет достаточного капитала, но затем они будут страдать от нехватки внимания, поэтому они быстро будут уничтожены пандемией или ударом метеорита. Если цивилизации, способные создавать радиоприемники, не просуществуют очень долго, их будет трудно, а то и невозможно обнаружить.

Почему наше скудное внимание так плохо распределяется, что мы сталкиваемся с потенциальным событием уровня вымирания в виде климатического кризиса? Одна из причин заключается в том, что в настоящее время мы используем рыночный механизм для распределения внимания. В следующих разделах объясняется, как много внимания высасывается нескольким системам, таким как Facebook, но при этом удерживает большую часть его в ловушке деятельности индустриальной эпохи. Наконец, мы рассмотрим, почему рынки принципиально не могут распределять внимание, что указывает на критические ограничения капитализма.

Неверное распределение

Источник
Перевод: Анастасия Тоток, 6 ноября 2020

Мы увидели, что внимания не хватает, что делает правильное распределение доступного внимания важнейшей задачей для человечества. Как мы увидим позже, для этого можно использовать цифровые технологии, но в настоящее время основным эффектом цифровых технологий является нерациональное использования внимания.

Интернет экспоненциально увеличивает количество доступного контента; большая часть контента, созданного человечеством, была произведена в последние несколько лет [Forbes, 2015: Big Data: 20 Mind-Boggling Facts Everyone Must Read]. В результате легко оказаться ошеломлённым; наше ограниченное внимание легко поглощается растущим объемом контента. Люди слабо адаптированы к информационной среде, в которой мы живем. Проверка электронной почты, Twitter, Instagram и просмотр еще одного ролика на YouTube или истории Snapchat создает информационные удары, которые запускают те части нашего мозга, которые эволюционировали, чтобы стимулироваться новизной. Сотни тысяч лет, когда вы видели кошку, это была настоящая кошка; теперь Интернет может производить бесконечный поток изображений кошек. В 2017 году в среднем человек ежедневно проводил в социальных сетях около двух часов [Social Media Today, 2017: How Much Time Do People Spend on Social Media?].

Это не просто стремительный рост количества информации это еще и то, что доминирующие компании, через которые мы получаем доступ к этой информации, такие как Google, Facebook и Twitter, получают большую часть своих доходов за счет привлечения и перепродажи нашего внимания. В этом суть рекламы, их бизнес-модель. Рекламодатели буквально покупают внимание для своего сообщения чтобы расти, они инвестируют в алгоритмы, предназначенные для представления пользователям увлекательного контента, чтобы привлечь их внимание. Новостные сайты, такие как Buzzfeed и Huffington Post, делают то же самое.

Захватить внимание гораздо легче, если обратиться к тем частям нашего мозга, которые находят котят милыми и с возмущением реагируют на воспринимаемые оскорбления. И наоборот, компании, ответственные за эти системы, не заинтересованы в том, чтобы рекомендовать вам закрыть компьютер, отложить смартфон и проводить больше времени с друзьями или выйти на улицу и очистить окружающую среду. Финансовые рынки внимательно отслеживают такие показатели, как количество пользователей и потраченное время, которые являются предикторами будущего роста доходов от рекламы. Иными словами, рынки, которые определяют преобладающий способ использования цифровых технологий для привлечения внимания, отражают интересы инвесторов и рекламодателей, которые часто ортогональны индивидуальным и общественным интересам. Как мы увидим позже, проблема еще глубже, поскольку невозможно построить надлежащие рынки для привлечения внимания.

В ловушке

Источник
Перевод: Андрей Дунаев, 14 ноября 2020

Хотя цифровые технологии используются для привлечения нашего внимания, мы также должны учитывать, чему сегодня уделяется большая часть внимания. Неудивительно, что, поскольку мы только начинаем выходить из неё, большая часть человеческого внимания сосредоточена на деятельности индустриальной эпохи, в частности на труде и потреблении. Например, в США многие люди работают сорок или более часов в неделю, что составляет 35 процентов часов бодрствования (при условии, что они спят восемь часов в сутки). В настоящее время люди в США тратят более 70 часов в неделю на потребление (большая часть этого в виде средств массовой информации, включая Facebook, YouTube, Netflix и аналогичные сервисы), что составляет более 60 процентов их времени бодрствования. Чтобы понять, почему уделяется так много внимания, я представляю концепцию цикла работы.

Цикл работы

Источник
Перевод: Андрей Дунаев, 14 ноября 2020

Беспристрастно думать о труде сложно, потому что за последние пару столетий мы убедились, что занятость имеет важное значение для функционирования экономики и для личного достоинства. Начнем с точки зрения производства. Если вы хотите производить продукты или предоставлять услуги, вам требуется ряд ресурсов, включая здания и машины (капитал), сырье или детали (материалы) и людей (труд). На протяжении большей части истории капитал и труд дополняли друг друга как владелец компании вы не могли использовать свой физический капитал, не имея рабочей силы для управления им. Это было верно для производства и тем более для услуг, которые часто требуют небольшого капитала и состоят в основном из труда.

Однако в экономике нет ничего, что говорило бы, что все производственные процессы должны требовать труда; его необходимость является артефактом производственных функций, которые были технологически доступны, когда экономисты разрабатывали теорию производства. Если владельцы компаний смогут придумать, как сделать что-то более дешевое или лучшее, используя меньше рабочей силы или не используя ее вообще, они выберут именно это. Когда WhatsApp был приобретен Facebookом за 19 миллиардов долларов, в нём было менее 50 сотрудников.

Отсутствие надобности в рабочей силе может иметь смысл для одной компании, но не для экономики в целом, как она сейчас строится кто будет покупать товары и услуги, если люди безработные и у них нет денег? Знаменитый диалог между Генри Фордом II и Уолтером Ройтером, главой Объединенного профсоюза автомобильных рабочих, был следующим:

Генри Форд II: Уолтер, как вы собираетесь заставить роботов платить ваши профсоюзные взносы?

Вальтер Ройтер: Генри, как вы собираетесь заставить их покупать ваши машины?

[Quote Investigator, 2011: How Will You Get Robots to Pay Union Dues? How Will You Get Robots to Buy Cars?]

Если бы все мы унаследовали богатство или достаточный доход от капитала, экономика без наличия труда не была бы проблемой, и мы могли бы пользоваться преимуществами более дешевых продуктов и услуг благодаря роботам и автоматизации.

Долгое время возможность падения потребительского спроса из-за сокращения рабочей силы казалась не просто маловероятной, а невозможной. В основе экономического роста лежала благотворная петля: петля рабочих мест.

В современной экономике большинство людей продают свой труд, производят товары и услуги и получают взамен заработную плату. На свою зарплату они покупают смартфоны, книги, инструменты, дома и автомобили. Также они покупают профессиональную помощь адвокатов, врачей, автомехаников, садовников и парикмахеров.

Большинство людей, которые продают товары и услуги, в свою очередь работают по найму, что означает, что они продают свой труд и покупают товары и услуги у других людей на то, что им платят. И все идет по кругу.

Цикл работы: продавай труд покупай товары

Цикл работы невероятно хорошо работал в сочетании с конкурентными рынками товаров и услуг и в правильно функционирующей финансовой системе. Предприниматели использовали заемные средства или акционерный капитал для открытия нового бизнеса и нанимали людей с заработной платой, которая часто была выше, чем у старых предприятий, что увеличивало покупательную способность их сотрудников. Это был благотворный цикл, который привел к беспрецедентному процветанию и инновациям.

Некоторые могут указать на то, что в наши дни многие люди работают не по найму, но это не имеет значения, если они продают свое время. Например, графический дизайнер, работающий в качестве независимого подрядчика, все равно получает оплату за труд, вложенный в проект. Только если они создают что-то, за что платят снова и снова, не тратя на это больше времени, например графический шаблон, у них есть возможность выйти из цикла работы.

Сегодня у этого благодатного цикла множество проблем. Во-первых, как мы подсчитали в начале этого раздела, он захватывает подавляющее большинство человеческого внимания. Во-вторых, если рынки вдруг сокращаются, эффект взаимного подкрепления действует в обратном направлении. Возьмем, к примеру, небольшой город, в котором местные магазины обеспечивают часть рабочих мест. Если в городе появится большой супермаркет, общая занятость в розничной торговле и заработная плата упадут. У меньшего числа сотрудников магазинов теперь есть доход, а у тех, у кого остался, он становится меньше. Если они начнут меньше тратить на стрижки и ремонт автомобилей, парикмахер и автомеханик зарабатывают меньше и сами могут меньше тратить и т. д. Это напрямую связано с третьей проблемой, которая заключается в том, что рабочий цикл ломается как со стороны рабочей силы, так и со стороны потребления, но не таким образом, чтобы высвобождать внимание.

Великое разделение

Источник
Перевод: Андрей Дунаев, 14 ноября 2020

Чтобы понять, что происходит с рабочим циклом, нам нужно взглянуть на изменение в экономике, которое стало известно как великое разделение. Долгое время по мере роста экономики доля ВВП, приходящаяся на рабочую силу, росла такими же темпами. Однако, начиная примерно с 1980 г., ВВП продолжал расти, а доходы домохозяйств оставались неизменными.

Синий: реальный ВВП на человека; красный: средний доход домохозяйств. (оба графика в процентах к 1984 году)

Рост ВВП все больше финансировался за счет вложения потребителей в долги, пока мы не достигли предела того, сколько долга могли поддержать домохозяйства. Первым событием, которое действительно подтвердило эту точку зрения, стал крах жилищного пузыря в США. Есть некоторые свидетельства того, что мы достигаем еще одной такой точки прямо сейчас в результате кризиса COVID19, который привел к резкому росту безработицы.

Отношение совокупного долга домохозяйств к ВВП.

Разделение может быть частично вызвано демографическими факторами, но, похоже, основной движущей силой является технология. По мере ускорения технологических инноваций давление на производственный цикл будет возрастать. Что должно вызывать особую тревогу, так это то, что рабочие места в развивающихся странах сильно подвержены автоматизации [The Economist, 2016: Machine earning]. В результате эти страны могут либо полностью пропустить золотой век цикла работы, либо иметь его значительно уменьшенную версию.

Итак, хотя мы хотим высвободить внимание, застрявшее в цикле работы, нам нужно выяснить, как это делать постепенно, а не через быстрое падение. Но возможен ли вообще такой обвал?

Кучка труда или заблуждение о волшебеной занятости?

Источник
Перевод: Андрей Дунаев, 14 ноября 2020

Поскольку цикл работы по-прежнему преобладает, людям приходится продавать свой труд, чтобы заработать на жизнь. До недавнего времени большинство экономистов считали, что, когда человеческий труд заменяется в одной части экономики, он находит работу в другой части. Эти экономисты называют страх перед технологической безработицей или неполной занятостью заблуждением об ограниченном количестве труда.

Аргумент состоит в том, что автоматизация какой-то части экономики высвобождает рабочую силу для работы над чем-то еще например, предприниматели могут использовать эту новую рабочую силу для создания инновационных продуктов и услуг. Не существует ограниченной кучки труда; скорее, есть потенциально бесконечное множество вещей, над которыми нужно работать. В конце концов, это то, что происходило исторически почему на этот раз должно быть иначе?

Чтобы понять, как все могло быть иначе, мы могли бы рассмотреть роль лошадей в американской экономике. Еще в 1915 году 25 миллионов лошадей работали в сельском хозяйстве и на транспорте; к 1960 году это число снизилось до 3 миллионов, и затем мы перестали отслеживать [Kilby, Emily R., 2007: The Demographics of the U.S. Equine Population]. Этот спад произошел, потому что мы выяснили, как строить тракторы, автомобили и танки не осталось применений, в которых лошади были бы лучше механических заменителей. На возможность того, что то же самое произойдет с людьми, указал экономист Василий Леонтьев в своей статье 1952 года Машины и человек [Leontief, Wassily, 1952: Machines and Man].

Очевидно, что люди обладают более широким спектром навыков, чем лошади, поэтому до сих пор мы всегда находили новую работу. Так что же изменилось? Что ж, мы выяснили, как заставить компьютеры делать множество вещей, которые до недавнего времени мы думали, что только люди могут делать, например, управлять автомобилем. Цифровые технологии дают нам универсальные вычисления при нулевых предельных затратах. Внезапно идея о том, что у нас может быть меньше применений, перестала казаться такой невероятной.

Те, кто утверждает, что это заблуждение об ограниченном количестве труда, утверждают, что мы не рассматривали новый набор видов человеческой деятельности, в которых будут задействованы люди, но такой образ мышления также может быть ошибочным. Тот факт, что мы нашли новую работу в прошлом, не означает, что мы будем работать в будущем. Я называю это предположение ошибкой волшебной занятости.

Мы можем быть невероятно креативными, когда речь идет о новых вещах, на которые можно потратить свое время, но основной вопрос для людей, продающих свой труд, заключается в том, смогут ли они получить достаточно денег, чтобы позволить себе решения своих проблем, такие как еда, жилье и одежда. Единственное, что имеет значение для этого вопроса способна ли машина или другой человек делать то, о чем мы думаем, с меньшими затратами.

Оказывается, это главная проблема магической ошибки занятости. В экономической теории ничего не говорится о том, какой должна быть рыночная цена на рабочую силу уровень заработной платы, при котором нет ни безработицы, ни нехватки рабочей силы. Это может быть намного меньше того, что людям нужно для удовлетворения своих потребностей, что может представлять собой краткосрочную экзистенциальную угрозу для многих людей.

Таким образом, мы сталкиваемся с дилеммой. С одной стороны, мы хотим высвободить человеческое внимание за пределы рабочего цикла. С другой стороны, мы хотим избежать быстрого разрушения цикла работы. Чтобы понять, как мы можем достичь того и другого, нам необходимо рассмотреть взаимосвязь между стоимостью труда и инновациями.

Дорогой труд и инновации

Источник
Перевод: Андрей Дунаев, 14 ноября 2020

Некоторые люди утверждают, что профсоюзы сделали рабочую силу дорогой, что привело к появлению недоступных продуктов и услуг. Однако рост затрат на рабочую силу фактически побудил нас стать более эффективными; предприниматели преодолели проблему более дорогой рабочей силы, создав более совершенные машины, для которых требовалось меньше людей. В таких странах, как Индия, изобилие дешевой рабочей силы означало, что долгое время не было стимулов вкладывать средства в машину; было дешевле, чтобы люди выполняли работу вручную.

В глобальном масштабе мы сталкиваемся с риском попасть в ловушку низкого уровня инноваций из-за опасений, что автоматизация удешевит рабочую силу. Например, у нас может получиться, что еще много лет люди будут ездить на грузовиках по стране, после того как машина сможет выполнять ту же работу более безопасно [Quartz, 2016: A fleet of trucks just drove themselves across Europe]. Какой стимул автоматизировать работу, если можно заставить кого-то выполнять это за минимальную заработную плату?

Некоторые люди возражают против инноваций в области автоматизации на том основании, что работа является неотъемлемой частью идентичности людей. Например, если вы много лет водите грузовик, кем вы будете, если потеряете работу? На первый взгляд это может показаться вполне законным вопросом. Но стоит вспомнить, что идея о том, что цель в первую очередь связана с профессией, а не с принадлежностью к религии или сообществу, является феноменом индустриальной эпохи. Поэтому, если мы хотим высвободить внимание с помощью автоматизации, нам нужно придумать новый ответ.

Пределы капитализма

Источник
Перевод: Андрей Дунаев, 14 ноября 2020

Капитализм оказался настолько успешным, что даже коммунистические страны, такие как Китай, приняли его. Но он не может решить проблему нехватки внимания без значительных изменений в регулировании в результате трех важных ограничений. Во-первых, всегда будет отсутствовать цена на вещи, на которые следует обращать внимание. Во-вторых, капитализм имеет ограниченные способы борьбы с концентрацией богатства и рыночной власти, обусловленной цифровыми технологиями. В-третьих, капитализм ставит защиту интересов капитала над знаниями. Нам нужно вносить изменения сейчас, именно потому, что капитализм оказался настолько успешным проблемы, которые остались, это те, которые он не может решить.

Отсутствующие цены

Источник
Перевод: Андрей Дунаев, 14 ноября 2020

Капитализм не поможет нам распределять внимание, потому что он опирается на цены, которые устанавливаются на рынках. Цены важны, потому что они эффективно собирают информацию о предпочтениях потребителей и возможностях производителей, но не все можно оценить. И все чаще то, что невозможно оценить, становится более важным, чем то, что можно например, выгоды от освоения космоса, цена климатического кризиса или индивидуальный смысл жизни.

Отсутствие цен на многие вещи это не просто вопрос отсутствия рынка, который может быть создан посредством регулирования. Первая фундаментальная проблема это нулевая предельная стоимость копий и распространения в цифровой сфере. С социальной точки зрения, мы должны сделать все мировые знания, в том числе такие услуги, как медицинская диагностика, доступными бесплатно в пределе. Пока мы полагаемся на ценовой механизм, мы будем недопроизводить цифровые ресурсы. Точно так же, как индустриальный век был полон негативных внешних эффектов, таких как загрязнение, приводившее к перепроизводству, век знаний полон положительных внешних эффектов, таких как обучение, что подразумевает недопроизводство. Если мы будем полагаться на рыночный механизм, мы не будем уделять достаточно внимания созданию бесплатных образовательных ресурсов.

Вторая фундаментальная проблема это неопределенность. Поскольку цены объединяют информацию, они не работают, когда такой информации нет. Когда события либо невероятно редки, либо никогда не происходили, у нас нет информации об их частоте или серьезности; ценовой механизм не может работать, когда ошибка прогноза бесконечна. Например, столкновения крупных астероидов с Землей происходят с разницей в миллионы лет, и в результате нет цены, которая могла бы помочь нам выделить внимание на их обнаружение и создание систем для их отражения. В результате мы уделяем таким проблемам незначительное внимание по сравнению с потенциальным ущербом, который они могут причинить.

Третий фундаментальный вопрос это новые знания. Чем дальше удаляются такие знания от создания продукта или услуги, которые можно продать, тем меньше используется механизм ценообразования. Возьмем, к примеру, первых пионеров авиации. Они стремились к полету, потому что были увлечены решением проблем, а не потому, что существовал очевидный рынок авиаперелетов. Или возьмите первые дни квантовых вычислений; до реальных машин еще оставались десятилетия, поэтому механизм ценообразования в то время не уделял внимания дисциплине.

Четвертая основополагающая проблема заключается в том, что для существования рынков и цен должно быть несколько покупателей (спрос) и продавцов (предложение). На вас нет спроса и предложения, чтобы проводить время со своими детьми или определять свою цель в жизни капитализм не может помочь нам сосредоточить внимание на чем-то очень личном.

Степенные законы

Источник
Перевод: Андрей Дунаев, 14 ноября 2020

Когда дело доходит до распределения доходов и богатства, возможны самые разные результаты, и то, что будет реализовано, зависит от основных производственных функций. Рассмотрим функцию ручного производства, которая была распространена до индустриализации. Если, например, вы были сапожником, изготавливающим обувь вручную, было ограничение на количество обуви, которое вы могли произвести.

Затем последовали индустриализация и эффект масштаба. Скажем, если вы сделаете больше машин, вы сможете сделать их дешевле. Вот почему со временем в мире стало относительно мало производителей автомобилей, а владельцы уцелевших имели большие состояния. Тем не менее, эти производственные предприятия оставались довольно конкурентоспособными друг с другом, даже когда они росли, что ограничивало их рыночную власть и размер создаваемого богатства. Многие предприятия сферы услуг имеют относительно небольшую экономию на масштабе, что позволило многим из них существовать, а такие рынки, как маникюрные салоны, остались конкурентоспособными. Финансовая отрасль является одним из явных исключений из этого правила среди предприятий сферы услуг: несколько крупных банков, страховых компаний и брокерских фирм, как правило, доминируют, и в последние годы этот процесс ускорился, в основном потому, что финансовые услуги уже сильно пострадали от цифровых технологий.

Благодаря цифровым технологиям мы наблюдаем переход к еще большей рыночной власти и концентрации богатства. Когда вы наносите на график результаты, например компании по выручке, полученные кривые демонстрируют так называемые степенные законы самая большая фирма намного больше, чем следующая по величине фирма, которая, в свою очередь, намного больше, чем третья по величине фирма. Этот шаблон широко распространен во всех цифровых технологиях и отраслях, в которых они играют важную роль. Например, самое просматриваемое видео на YouTube было просмотрено миллиарды раз, в то время как подавляющее большинство видео было просмотрено всего несколько раз. Или в сфере электронной коммерции Amazon на порядок больше, чем ее крупнейший конкурент, и на несколько порядков больше, чем большинство компаний электронной коммерции. То же самое и с приложениями: у ведущих из них сотни миллионов пользователей, но у подавляющего большинства их всего несколько.

Цифровые технологии управляют этими степенными законами не только из-за нулевых предельных затрат, как объяснялось ранее, но и в результате сетевых эффектов. Сетевые эффекты означают, что услуга становится лучше для всех участников по мере того как добавляет больше участников например, по мере роста Facebook и у новых пользователей, и у первых пользователей становилось больше людей, с которыми они могли связаться. Это означает, что как только компания вырастает до определенного размера, новым участникам становится все труднее и труднее конкурировать, поскольку их изначально меньшие сети приносят меньше пользы участникам. В отсутствие какого-либо регулирования сочетание нулевых предельных затрат с сетевыми эффектами приводит к крайне однобоким результатам. Пока что одна социальная сеть Facebook и одна поисковая компания Google доминируют над всеми остальными. Этот переход к степенным законам приводит к огромному увеличению неравенства богатства и доходов до уровней, которые даже превышают предыдущий пик начала 1900-х годов. Неравенство, превышающее определенный уровень, разрушительно для общества, поскольку люди начинают жить в мире, оторванном от проблем, с которыми сталкивается большая часть населения.

Помимо социальных последствий такого неравенства, крупнейшие цифровые компании также обладают чрезмерной политической и рыночной властью. Когда Amazon приобрела относительно небольшую онлайн-аптеку, сигнализируя о своем намерении конкурировать на этом рынке, рыночная капитализация аптечных сетей резко упала. Исторически сложилось так, что рыночная власть приводила к неэффективному распределению ресурсов из-за чрезмерной арендной платы, поскольку цены поддерживались искусственно высокими; на цифровых рынках могущественные компании часто снижали цены или даже делали продукты бесплатными. Хотя поначалу это кажется позитивным, ущерб для клиентов возникает из-за сокращения инноваций, поскольку компании и инвесторы перестают пытаться выводить на рынок более качественные альтернативные продукты.

Йозеф Шумпетер ввел термин творческое разрушение для описания того, как рынки создают новые продукты взамен старых. Действительно, если вы посмотрите на доминирующие компании сегодня, они сильно отличаются от компаний индустриальной эпохи. Однако сделать такое нововведение сейчас сложнее, если вообще возможно. В индустриальную эпоху машины служили определенной цели, а это означало, что когда становился доступным новый продукт или производственная технология, существующая база машин становилась практически бесполезной. Сегодня компьютеры общего назначения могут легко реализовать новый продукт, добавить функцию к существующему или принять новый алгоритм. Производственные функции с информацией в качестве ключевого входа обладают свойством, известным как сверхмодульность: чем больше у вас информации, тем выше предельная выгода от дополнительной информации. Это дает существующим компаниям огромную и устойчивую власть они получают больше маржинальной стоимости от нового продукта или услуги, чем от новой технологии.

Само-консервация

Источник
Перевод: Андрей Дунаев, 14 ноября 2020

К концу аграрной эпохи, когда земли было мало, политические элиты происходили из классов землевладельцев, и их влияние существенно не уменьшилось до окончания Второй мировой войны. Теперь, хотя мы подошли к концу периода дефицита капитала, политические элиты в значительной степени представляют интересы капитала. В некоторых странах, таких как Китай, высокопоставленные политические лидеры и их семьи полностью владеют значительной частью промышленности. В других странах, таких как США, политики находятся под влиянием владельцев капитала из-за необходимости привлечения средств.

В исследовании, проведенном в Принстонском университете, было проанализировано, в какой степени общественная поддержка законов влияет на вероятность принятия этих законов [Gilens, Martin and Page, Benjamin I., 2014: Testing Theories of American Politics: Elites, Interest Groups, and Average Citizens] в Соединенных Штатах; предпочтения нижних 90 процентов населения не имеют никакого значения. Имеют значение только предпочтения самых богатых 10 процентов населения. И даже в пределах 10 процентов самых богатых людей существует огромная концентрация влияния среди небольшого числа людей. Например, за пятилетний период 200 наиболее политически активных компаний потратили почти 6 миллиардов долларов на лоббирование.

Индивидуальное и корпоративное лоббирование приводит к политике, благоприятной для владельцев капитала, такой как низкие ставки налога на доход с капитала. Низкие ставки корпоративного налога с лазейками, позволяющими накапливать корпоративные деньги в странах с низкими налогами, также благоприятны для владельцев капитала. Таким образом, в 2020 году у нас будут одни из самых низких эффективных налоговых ставок для корпораций, богатых людей и семей в истории США (эффективный означает то, что выплачивается после освобождения от налогов и других способов уменьшения или избежания налоговых платежей).

Помимо сохранения и создания выгод для владельцев капитала, они также выступили против создания и обмена знаниями. Корпорации активно лоббировали продление срока действия авторских прав и усиление защиты авторских прав. Научные издатели сделали доступ к знаниям настолько дорогим, что библиотеки и университеты с трудом могут позволить себе подписку. [The Guardian, 2012: Harvard University says it can't afford journal publishers' prices]

Таким образом, ключевым ограничением капитализма является то, что без значимых изменений он будет держать нас в ловушке индустриальной эпохи. Пока это так, мы будем продолжать уделять чрезмерное внимание работе и потреблению и уделять недостаточно внимания таким областям как индивидуальная потребность в смысле жизни и коллективная потребность в росте знания. Четвертая и пятая части книги Мир после капитала исследуют, как мы можем выйти из индустриальной эпохи, но сначала мы более подробно рассмотрим силу знания и перспективы цикла цифровых знаний.

Сила знания

Источник
Перевод: Андрей Дунаев, 14 ноября 2020

Смотрели ли вы телевизор недавно? Храните еду в холодильнике? Ходили в Интернет? Играли в игры на своем смартфоне? Ездили на машине? Это все, чем ежедневно занимаются миллиарды людей во всем мире. И хотя они производятся разными компаниями с использованием широкого спектра технологий, ни одно из них не было бы возможным без наличия знаний.

Знание, как я определил его ранее это информация, которую человечество записало на носителе и которая со временем улучшается. Напоминаем, что это определение состоит из двух важных частей. Первый записывается на носителе, что позволяет обмениваться информацией во времени и пространстве. Второй улучшается с течением времени, который отделяет знания от информации. Улучшение это результат работы критического процесса, который позволяет критиковать существующие знания и предлагать альтернативные.

Я начал этот раздел с примеров повседневных технологий, которые не существовали бы без знаний. Еще более убедительной иллюстрацией силы знания является то, что без него многие из нас не были бы здесь сегодня. Как мы видели в нашем обсуждении населения планеты, Мальтус был прав в отношении роста населения, но ошибался в отношении его последствий, потому что он не предвидел развития технического прогресса, основанного на улучшении знаний.

Давайте посмотрим на конкретном примере того, как разворачивался этот процесс. Люди дышат воздухом, но долгое время мы не знали, из чего он состоит. Кислород и азот, два основных компонента воздуха, не считались элементами до конца восемнадцатого века. Отдельно, хотя навоз использовался в сельскохозяйственной практике на протяжении тысячелетий, он не изучался должным образом до начала девятнадцатого века. Это привело нас к пониманию того, что аммиак, состоящий из азота и водорода, является мощным удобрением. Прогресс в конечном итоге привел к созданию процесса Габера, с помощью которого атмосферный азот превращается в форму, доступную для растений. Изобретенный в начале двадцатого века, он стал решающим для повышения урожайности сельского хозяйства во всем мире, тем самым предотвратив ужасные последствия, которые предвидел Мальтус. Для большинства людей сегодня около половины азота в наших телах было создано в процессе Габера на пути к растениям и животным, которых мы впоследствии потребляем.

Моя упрощенная история открытия азото-фиксации не отражает многих фальстартов на пути. Сейчас это кажется нам странным, но в какой-то момент ведущая теория о том, почему некоторые материалы горят, заключалась в том, что они содержат флогистон, который, как считалось, выделяется во время горения. Без улучшения знаний с течением времени мы, возможно, застряли бы на этой теории, не обнаружили бы кислород и азот и не смогли бы повысить урожайность сельскохозяйственных культур.

Размышляя о силе знания, мы должны помнить, что наша жизнь ничтожна в масштабе времени человечества, который, в свою очередь, ничтожен по сравнению со шкалой времени Вселенной. Рассматривая более длительные периоды времени, мы должны рассматривать все спекулятивные утверждения, которые не противоречат законам физики, как возможные линия мышления, вдохновленная теоретической основой науки, называется теорией конструкторов [Constructor Theory, 2016: Constructor Theory].

Подумайте на мгновение, что знания могут позволить нам делать в будущем. Мы могли бы избавиться от ископаемого топлива, вылечить любую болезнь, позаботиться об основных потребностях каждого человека и отправиться на другие планеты в нашей солнечной системе (такие организации, как SpaceX и NASA, уже работают над достижением этой цели [NASA, 2015: Journey To Mars: Pioneering Next Steps in Space Exploration]). В конце концов, мы можем даже отправиться к звездам. Вы можете подумать, что межзвездные путешествия невозможны, но на самом деле это не так. Чрезвычайно сложно? Да. Требуется технология, которой еще нет? Да. Но невозможно? Нет. Это определенно не обязательно, но это станет возможным с дальнейшим накоплением знаний.

Мы единственный вид на Земле, который создал знания не только науку, но и искусство. Искусство позволяет нам выражать наши надежды и страхи, а культура помогла мотивировать крупномасштабную координацию и мобилизацию человеческих усилий. Мы можем думать о техническом компоненте знания как о подкреплении как нашей жизни, а о художественном компоненте о почему. Если вы когда-либо сомневались в силе искусства, просто вспомните, сколько раз в истории диктаторы и авторитарные режимы запрещали или уничтожали произведения искусства.

Цикл знаний

Источник
Перевод: Андрей Дунаев, 14 ноября 2020

Знания уже сделали возможным нечто экстраординарное: с помощью инноваций индустриальной эпохи мы, в принципе, можем удовлетворить потребности каждого. Но нам необходимо получить дополнительные знания для решения проблем, которые мы ввели в процессе, таких как климатический кризис. Новое знание не возникает из вакуума; вместо этого он возникает из того, что я называю петлей знаний, в которой кто-то чему-то учится и создает что-то новое, которое затем распространяется и, в свою очередь, является основой для дальнейшего обучения.

Цикл знаний существует с тех пор, как люди впервые разработали письменный язык, около пяти тысяч лет назад. До этого люди могли использовать разговорный язык, но это ограничивало обучение и обмен как во времени, так и в пространстве. С момента изобретения письменного языка прорывы ускорились, а доступ к циклу знаний расширился. К ним относятся наборный шрифт (около тысячи лет назад), печатный станок (около пятисот лет назад), а в последнее время телеграф, радио и телевидение. Сейчас мы находимся в середине другого фундаментального прорыва: цифровых технологий, которые соединяют все человечество с петлей знаний с нулевыми предельными затратами, а также позволяют машинам участвовать в ней.

Легко недооценить потенциал цифровых технологий для дальнейшего ускорения и расширения доступа к циклу знаний; многим кажется, что эти инновации пока не реализованы. Как однажды пожаловался инвестор Питер Тиль: Мы хотели летающие машины, а все, что получили это 140 символов. На самом деле, с тех пор мы добились большого прогресса в области летающих машин, в немалой степени потому, что цифровые технологии уже помогли ускорить цикл знаний.

Обещание и опасность цикла цифровых знаний

Источник
Перевод: Андрей Дунаев, 14 ноября 2020

Нулевая предельная стоимость и универсальность цифровых технологий уже приводят к обучению, творчеству и совместному использованию, порождая цикл цифровых знаний. И, как видно на примере YouTube, он несет в себе удивительные перспективы и огромную опасность.

С момента запуска бета-версии в 2005 году YouTube пережил поразительный рост. Сейчас люди во всем мире загружают на платформу более 100 часов видеоконтента каждую минуту. Чтобы проиллюстрировать, сколько это контента, если бы вы 100 лет смотрели YouTube 24 часа в сутки, вы не смогли бы просмотреть все видео, загруженные за одну неделю. YouTube содержит удивительный образовательный контент по таким разнообразным темам, как садоводство и теоретическая математика. Многие из этих видеороликов демонстрируют перспективность цикла цифровых знаний, но опасность также очевидна: YouTube также содержит видеоролики, которые распространяют идею заговоров, дезинформацию и даже разжигают ненависть.

И обещание, и опасность возможны благодаря одним и тем же характеристикам платформы: все видео доступны бесплатно для всех в мире, и они становятся доступными во всем мире сразу после публикации. Кто угодно может опубликовать видео, и все, что вам нужно для доступа к ним это подключение к Интернету и смартфон. В результате от двух до трех миллиардов человек, почти половина населения мира, имеют доступ к YouTube и могут участвовать в цикле цифровых знаний.

Эти характеристики обнаруживаются и в других системах, которые аналогичным образом показывают перспективы и опасность цикла цифровых знаний. Еще один хороший пример Википедия, коллективно созданная онлайн-энциклопедия. В наиболее многообещающем случае кто-то может прочитать запись и изучить метод, используемый Пифагором для аппроксимации числа Пи, прежде чем создать анимацию, иллюстрирующую этот метод, и опубликовать ее в Википедии, что упростит изучение другим людям. Записи в Википедии являются результатом сотрудничества и постоянного процесса пересмотра. Вы также можете изучить как историю страницы, так и разговоры о ней, благодаря системе, известной как вики, которая отслеживает исторические правки [Wikipedia, 2017: Wiki]. Когда этот процесс работает, он со временем повышает качество записей. Но когда предпринимаются скоординированные усилия по манипулированию, Википедия может мгновенно и во всем мире распространять дезинформацию.

Википедия иллюстрирует еще один важный аспект цикла цифровых знаний: он позволяет людям участвовать очень незначительными усилиями. Если хотите, вы можете внести свой вклад в Википедию, исправив одну опечатку. Если десять тысяч человек исправляют по одной опечатке каждый день, это будет 3,65 миллиона опечаток в год. Если предположить, что на обнаружение и исправление опечатки уходит две минуты, то для исправления такого количества опечаток потребуется около пятидесяти человек, работающих полный рабочий день в течение года (2500 часов).

Пример исправления орфографии в Википедии показывает силу небольших вкладов, которые складываются в цикл цифровых знаний. Их опасность можно увидеть в социальных сетях, таких как Twitter и Facebook, где небольшие усилия представляют собой лайки и ретвиты, или репосты друзьям и подписчикам. Хотя эти крошечные действия могут способствовать повышению качества контента, они также могут легко распространять ошибки, слухи и пропаганду. Эти информационные каскады могут иметь серьезные последствия, начиная от шуток, которые становятся вирусными, до результатов выборов, которые были искажены. Они даже приводили к крупным вспышкам насилия.

Некоторые платформы позволяют людям вносить пассивный вклад в цикл цифровых знаний. Waze это приложение для GPS-навигации. Оно отслеживает пользователей, которые находятся в машине, и скорость, с которой они движутся. Затем оно передает эту информацию обратно на свои серверы, и алгоритмы определяют, где трафик движется плавно, а где водители столкнутся с пробками. Затем Waze предлагает альтернативные маршруты с учетом трафика. Если вы следуете другому маршруту, предложенному Waze, вы автоматически вносите информацию о своей скорости по этому пути, что является еще одним примером пассивного вклада. Чтобы увидеть опасность пассивного вклада, рассмотрите возможность автозаполнения Google для поисковых запросов, которые основаны на том, что люди часто ищут. В результате они часто отражают существующие предубеждения, но могут также усиливать их: часто вместо того, чтобы вводить весь запрос, пользователи выбирают один из предложенных им автозаполненных вариантов.

Перспектива цикла цифровых знаний заключается в широком доступе к быстро улучшающейся совокупности знаний; опасность в том, что это приведет к обществу постправды, которое постоянно находится в конфликте. Обе эти возможности обеспечиваются одними и теми же характеристиками цифровых технологий; еще раз, мы видим, что технологии сами по себе не определяют будущее.

Технологий недостаточно

Источник
Перевод: Андрей Дунаев, 14 ноября 2020

Чтобы реализовать обещание цикла цифровых знаний и избежать его опасности, потребуется масштабный социальный переход наравне с двумя предыдущими, через которые мы прошли, от эпохи собирателей к аграрной эпохе и от аграрной эпохи к индустриальной эпохе. Теперь нам нужно оставить индустриальный век позади и войти в следующий, который я называю веком знаний. В основе нашей экономики лежит цикл работы, который захватывает большое количество внимания. Мы создали законы, регулирующие доступ к информации и вычислениям, как если бы это были промышленные продукты. Мы приняли ряд убеждений, которые удерживают нас привязанными к работе и потреблению, и совершенно подавлены новой информационной средой. Все это должно измениться.

Однако переход будет трудным, потому что индустриальный век это система, состоящая из множества взаимосвязанных частей, а системы очень сопротивляются изменениям. Как мы видели ранее, простое использование цифровых технологий в существующей системе приводит к чрезвычайно неравномерному распределению власти, доходов и богатства. И что еще хуже, это отклоняет петлю цифровых знаний от ее обещаний в сторону опасности.

Человеческий вид сталкивается с проблемами, которые мы можем преодолеть, только если будем использовать цифровые технологии для облегчения, а не усугубления дефицита внимания. Мы должны выполнить обещание и ограничить опасность цифровых технологий для цикла знаний. Чтобы совершить переход в Век знаний, нам необходимо кардинально изменить регуляцию и саморегуляцию, и это то, что мы рассмотрим в четвертой части.